Таможня. Микки Сандэй
сказал, что что-то с отчетами не так…– замялся коллега и с опаской отступил в коридор, словно боясь за свою жизнь не меньше чем Гай за свое самообладание в данную минуту.
– Знаю! – еще громче взревел Гай, запихивая в плотную папку стопку из листов А4. – Все, иду. Миссию ты выполнил, молодец.
Но парень никуда не пошел. Не то он не понял, что от него требовалось, не то просто был удивлен подобным поведением коллеги. Не то было еще что-то удержавшее его на месте в данную минуту. В любом случае Гай прошел мимо него и нахмурился. Что-то ему показалось не так, когда он вышел в коридор. Что-то явно изменилось.
Он принюхался и понял. Воздух вокруг показался свежее. Видимо в кабинете стоял какой-то запах. Но откуда? Да скорее всего от человека что заходил ранее, и так как дверь за ним сразу закрылась, его одеколон оставил свои следы в кабинете.
Догадка казалась проще простого, но рыжего сотрудника совсем не радовала. Еще только днем он разговаривал с дядей, а сейчас идет, словно на плаху. И это еще в лучшем случае.
Все же хорошим светлым он никогда не был. Всю жизнь положил на изучение механизмов, и бесконечных вариантов починки поездов. Он наверное даже мог бы провести поезд по любому пути при любых условиях, столько всего насмотрелся за время работы. Но на этой должности с него требовали совершенно другие качества, и потому приходилось с этим мириться.
Подойдя к последней двери на его этаже, Гай невольно поежился. Входить было страшно, что ни говори. Но он глубоко вздохнул и расправив плечи открыл дверь кабинета.
Шеф напоминал воздушный шарик выкрашенный в красный свет и надутый почти до прозрачности. /то было его обычное состояние, когда он не мог ни с чем разобраться, и каким-то шестым чувством понимал, что в отчетах огромные погрешности. А погрешностей начальник светлой стороны не любил. Он их не столько не любил, сколько боялся. Этот не особо маленький круглый человек умудрялся держать всех своих сотрудников, что называется «в ежовых рукавицах». И потерять место при нем было проще, чем скажем при тех, кто стоял под ним. А для Гая он был прямым начальником и это все дело усложняло.
Начальник, мистер Франсис коим он был, яростно смотрел на листы перед собой и судя по злобным искоркам в его глазах, он уже придумывал меру наказания за особый проступок. Мера наказания могла быть чем угодно: от лишения премии и до выгона с места, с дальнейшим переводом куда-нибудь в другое место. С глаз долой так сказать. И всем было известно, что возле него трется человек, чья кандидатура ему больше бы нравилась на месте Гая. Все же он не доверял молодежи места рядом с собой. Была у него такая скептическая точка зрения, относительно возраста.
– И так, Гай кажется? – начал мистер Франсис, немного успокоившись, но только для видимости.
– Гай Серебряк, – кивнул Гай светло-рыжей головой, и сглотнул. – Вы хотели меня видеть, сэр?
– Хотел ли я тебя видеть? – округлил глаза шеф, но словно опомнившись осторожно откашлялся и показал своему сотруднику листы на которых были напечатаны