.
отобедать?
Я с подозрением осматривал кружку – не просто ли он ее намочил? – отмахнулся:
– Тащи. А вы, барон… как вас там, уже закончили?
– Еще и не начинал! – барон швырнул кость за спину, довольно рыгнул: – Для всяких безродных бродяг мое имя Север Магатт, барон Семихолмский!
Ухватив кувшин за горло, он наклонил его над своей кружкой, полилось темное вино. Я наполнил свою, поднял:
– Благородного человека видно сразу! Меня зовут Томас Ромм, тоже в своем роде барон.
– Да? – он окинул цепким взглядом мои доспехи, крякнул, соглашаясь: – Ну, тогда за знакомство.
Мы сдвинули кружки, барон сразу припал к своей, по черной густой бороде полилось вино. Подоспел половой с подносом, на котором исходил паром поросенок, барон утерся рукавом, взялся за нож, примериваясь, откуда лучше начать.
– Приятно встретить благородного человека в такой дыре! – пробасил он, отхватив кусок и утаскивая к себе на тарелку. – Поверишь ли, торчу тут уже час, и даже поговорить не с кем! Не то, что… А ты здесь откуда?
Мне понравилось, как барон сразу и без расшаркиваний перешел на «ты». Я помолчал, расправляясь с поросенком со своей стороны стола, ответил:
– Ищу себя. Дядя помер, больше никого не осталось, так что мне светила долгая счастливая жизнь на своих землях, безвылазное счастье. Так что я бросил все на управляющего и решил посмотреть мир.
– Вот это дело! – проревел барон, соглашаясь. – Давай за это выпьем!
Мы снова сдвинули кружки. Вино было кислое и слишком разбавленное, барон явно набрался где-то еще.
– Послушай, вот ты тоже человек благородный… – он запнулся, посмотрел на меня с прищуром. – Да. Вот. Благородный, так ты мне скажи, с кем тут можно подраться? Одни… ик… рожи презренные! А я все жду, когда наконец… ик…
Он с силой постучал в грудь кулаком, прогоняя внезапную икоту, а я поспешил прервать, потому как ход его мыслей был ясен: барону хотелось подраться, но местные на провокации не поддавались. Не исключено, что его светлость шатался по тавернам не первый день, и его уже успели изучить.
– Но может тогда ходить куда-то еще? Где собираются достойные люди? Есть такие места?
– В этом вшивом городишке, где даже стража разбегается при виде благородного барона? В этой помойке? Конечно, есть. Только меня туда… – он запнулся снова, – я не хожу туда!
Все понятно, весельчаку барону не рады ни равные, ни простые и очень простые горожане. Заводить знакомство с таким было чревато для репутации в дальнейшем, но – какого черта? Север же тем временем догрыз очередную кость. Дверь открылась, в зал шагнул высокий мужчина в светлом плаще и шляпе с таким длинным пером, что птица, носившая его раньше, наверняка была размером с крупную собаку. За ним шагнули еще трое, одетые попроще, но так же ярко и со вкусом. Барон прищурился целясь, и ловко забросил кость переднему франту на шляпу. В помещении на долгое мгновение повисла тишина. Кто-то хохотнул, но его заткнули. Франт наливался дурной кровью, зашипел:
– Кто