Выбор Пандоры. Ника Аморская
день наконец настал, все было готово, но руки у меня тряслись с самого утра. Коллеги приносили мне чай, воду, рассказывали подбадривающие байки, а во время чужих презентаций шепотом вставляли свои едкие комментарии. Но ничего не помогало. А впереди еще и выступление Геннадия, “гадкого генетика”, чей доклад по расписанию назначен перед моим. То есть, предстояло трястись ещё всю его презентацию.
Наконец, ученый генетик появился на подиуме. Краткое представление, быстрый взгляд в зал, и его взор зацепился за меня. Наверное, он не просто изучил мою заявку на грант, но и собрал обо мне полное досье.
Странное дело, но никакой гадливости Гена во мне не вызвал. Невысокий, чуть выше меня, коротко, будто по армейский, стриженый, и весь какой-то широкий. Его пухлые руки во время рассказа были в постоянном движении, и я не могла оторвать от них взгляд. Единственное, что в нем раздражало – это ярко рыжие волосы. Терпеть не могу рыжих.
Пока разглядывала соперника он успел закончить свою речь. Я пропустила большую часть слов, погрузившись в наблюдение за жестами. Даже не могла задать вопросы. Спрашивала в основном комиссия, уточняя. каким образом при росте нового, избавляться от старого органа. Очевидно, Геннадий и рассчитывал на грант для проработки этого вопроса.
Когда пришла моя очередь, я надела маску холодной уверенности, скрывая дрожь в руках. Незаметно вытерла ладони об юбку. Моё выступление было кратким, но, казалось, зацепило судей. История о бактериях, помогающих человеку и живущих за счет этой помощи, звучала как волшебная сказка.
Комиссия долго совещалась. Но мы, с ребятами из лаборатории, были уверены в успехе. Успели прикинуть на какие первоочередные нужды потратить деньги, что докупить, какие программы приобрести. Тут слово взял председатель. Он объявил, что оба исследования безусловно важны для человечества. Они долго спорили, но не смогли прийти к единому мнению, а потому решили дать грант при условии объединения наших работ. Мои симбионты должны были помочь в приживлении новых органов.
Я несколько раз открыла и закрыла рот, словно рыба, выброшенная на берег. Мои коллеги зашумели, а “рыжий враг”, скрестив руки на груди, молча наблюдал за всеми нами. Дождавшись тишины, он просто сказал: “Я согласен”.
Конечно, и деньги получил, и нам еще придется ему помогать. Гад! Ненавижу!
– Есть ещё какие-нибудь варианты? – спросила я председателя. – может вы разделите грант? Исследования нашей лаборатории проводятся в несколько иной плоскости.
– Нет, Яра Викторовна. К сожалению, разделить грант невозможно.
– Хорошо, мне ничего не остается, как тоже согласиться.
Коллеги уже разошлись, а я, не глядя, порывисто и беспорядочно запихивала бумаги в портфель. В этот момент ко мне подошёл Геннадий.
– Ещё раз добрый день! Яра, когда вам будет удобно встретиться и обсудить детали?
– Я вам не Яра! – воскликнула я, голос сорвался и прозвучал чужим, высоким и резким.
– Извините, Яра Викторовна…
– Вы