Странствия Света. Иван Пустельга
взором, словно живые, в этом мальчишке, словно солнечные зайчики на грязной плесневелой стене. На какое-то мгновение она увидела в нём нестерпимую для неё самой уязвимость, но это, конечно, потому, что весь мир стоит за него горой. Она же была всегда одна. Сама выживала на вонючих, заплёванных улицах, где нет места таким вещам, как забота о ближнем, и где велась бесконечная грызня.
Она с усилием стряхнула оцепенение и покраснела от волнения, глубоко скрытого, как огонь вулкана, раскаляющий поверхность одинокого острова в океане. Что-то ныло в сердце, сковывая её движения и волю. Мягкая волна захлёстывала огрубевший разум, испытывая на прочность все уроки, которым она выучилась за недолгую тёмную жизнь, что держали её в надёжной пристани, точно якорь.
Перед глазами проплыла иллюзия мирной жизни, которой придерживались она и её приёмный отец, Роберт Кармайн, или Профессор, как звали его когда-то пираты. Какой ценой покупалась эта иллюзия, он не знал. Никто не знал во всём шелудивом мире! Некому было излить боль, скопившуюся в измученной душе. Сжав зубы, она сказала с колотящимся о грудь сердцем:
– Если я не убью тебя, то убьют меня.
– Значит, это плохие люди. Хорошие бы благодарили за сохранённую жизнь, – отвечал Невейн с грустной улыбкой. – А если они плохие, то я не могу тебя оставить им на растерзание.
– Почему? Возомнил себя святым?
– Нужно держаться за любую возможность сделать доброе дело. Иначе зачем я читал все эти книги о великих подвигах древних героев? Если мы ничего не почерпнём из добрых книг, значит, мы читали их зря, и для нас они исчезнут в прошлом. Королевская библиотека существует не напрасно, и я буду рад любой возможности доказать это отцу и братьям на деле. Я, как скряга, цепляюсь за свои книги, которых столько, что они заполнили бы эту комнату до потолка. Я жадный богач и мне немного стыдно, что это сокровище только моё. Впрочем, я отвлёкся. Ты останавливай меня, если я вдруг уйду в какие-нибудь непроходимые дебри философских размышлений.
– В книгах всё легко и просто… – сказала девушка, вздохнув.
– Добрая сила ведёт героев сквозь все невзгоды и трудности, но они черпают силы в себе, как и мы, люди. У книг есть заботливый автор, а у нас – вселенная, которая прокладывает нам путь, если мы ей доверимся. Благотворный кровоток мироздания струится в нас, если ум и сердца наши открыты и не цепляются за прошлое и будущее, если мы не похожи на безнадёжно забитый тромб.
– Доверие – слишком дорогая плата.
– Значит, она эквивалент чего-то очень ценного. Расскажи, что тебя тревожит.
В темноте раздался едва различимый вздох. Невейн был почти уверен, что это вздохнул не он.
Пока он искал, чем зажечь свечу, от волнения позабыв, что ничего подобного у него и нет: источник огня ему старались не доверять, официально по той причине, что он сын короля и не должен заниматься бытом самостоятельно, но скорее потому, что всякие нелепости и несуразности послушно следовали за ним, как стайка утят за своей мамашей. Огонь умножил бы