Триллион долларов. В погоне за мечтой. Андреас Эшбах
условие, которое связано с наследством, Джон. Либо вы берете все – либо ничего…
Джон судорожно сглотнул.
– Больше, чем в два раза? – поспешно произнес он, словно нужно было отвести беду, упредив ее другой.
– Намного больше.
– Больше, чем в десять раз? Больше сорока миллионов долларов?
– Джон, вам придется научиться мыслить более крупными масштабами. Это нелегко, и, видит бог, я вам не завидую. – Альберто ободрительно, почти заговорщически кивнул ему, словно предлагая сопровождать его в пользующийся дурной славой дом. – Мыслите масштабно, Джон!
– Больше, чем?..
Джон запнулся. В одном журнале он читал о состоянии крупной поп-звезды – Мадонны, и там говорилось, что у нее шестьдесят миллионов долларов, а у Майкла Джексона – даже и в два раза больше. Возглавлял хит-парад экс-«битл» Пол Маккартни, состояние которого оценивалось в пятьсот миллионов долларов. У него закружилась голова.
– Больше, чем в двадцать раз?
Он хотел сказать «в сто раз», но не решился. Предположить, что он мог – просто так, без труда, без таланта – завладеть состоянием, приближающимся к состоянию таких легендарных личностей… в этом было что-то кощунственное.
На миг воцарилась тишина. Юрист посмотрел на него, закусил нижнюю губу и ничего не сказал.
– Свыкнитесь, – наконец посоветовал он, – с суммой два миллиарда.
И добавил:
– Долларов.
Джон уставился на адвоката, и показалось, что на него, на всех присутствующих опускается что-то тяжелое, свинцовое. А вот это уже не шутки. Солнечный свет, падающий в окно, ослепил его, стал резким, словно лампа, которую направляют в глаза на допросе. Точно – не шутки.
– Вы же не шутите, правда? – спросил он.
Альберто Вакки кивнул.
Джон огляделся по сторонам, словно в поисках выхода. Миллиарды! Цифра опустилась на него, словно тяжеленный груз, надавила на плечи, стиснула виски. Миллиарды – это такие измерения, по направлению к которым он никогда даже двигаться не пытался. Миллиарды – это значит оказаться на уровне Рокфеллера и Ротшильда, нефтяных магнатов из Саудовской Аравии и японских гигантов недвижимости. Миллиарды – это уже не просто благосостояние. Это… безумие.
Сердце продолжало стучать. На правой лодыжке задергался мускул и успокаиваться не хотел совершенно. Сначала нужно прийти в себя. Все-таки то, что происходит здесь, – это очень странная игра. Такого не бывает, не бывает в том мире, который ему знаком! Чтобы просто появились четыре человека, о которых он никогда в жизни не слышал, и принялись утверждать, что он унаследовал два миллиарда долларов? Нет. Так не бывает. Это какая-то неправильная игра. Он понятия не имел, как обычно происходят церемонии передачи наследства, но эта в любом случае странная.
Он попытался вспомнить сцены из фильмов. Проклятье, он ведь посмотрел так много фильмов, в той или иной степени провел юность перед телевизором и в кино –