Красное молоко. Элен Хайр
судорожно вздохнула, глядя на свои сцепленные в замок, руки. Нужно было срочно менять тему разговора, еще не хватало, чтобы престарелая знаменитая родственница решила от волнения отойти в мир иной прямо сейчас. В таком возрасте много не надо, и что угодно может случиться.
– Вы хотели показать мне оранжерею?
– Я? Да! – она резко встала и направилась к выходу, я последовал за ней.
Мы обогнули дом, и вот тут у меня отвисла челюсть. Все богатства в прямом и переносном смысле располагались за домом. Оранжереи с крышами и без, теплицы, невероятное количество разнообразных деревьев и кустов уходили вдаль к самому горизонту, насколько хватало взгляда. Но самая громадная, сверкающая в лучах солнца, обосновалась посредине, не слишком далеко от дома, и мы направились к ней.
Внутри от изобилия ароматов у меня закружилась голова. Не особо интересуясь ботаникой, даже я смог понять, что большая часть того, что я вижу – не бывает в природе. Цветы не имели своего привычного окраса, они были серыми, черными, зелеными, или же всех цветов радуги одновременно. Если бы не регалии знаменитой дамы, я бы посчитал, что растения просто покрасили краской.
– Будьте осторожны, с непривычки у многих здесь сильно кружится голова, – порадовала она меня.
Пока я немом изумлении бросил по рядам, дама привычным жестом одела перчатки, и, вооружившись чем-то похожим на острую лопатку, пошла поливать, осматривать, и копошить землю вокруг некоторых кустов.
– Сэм любил бывать здесь?
– О да! Вы знаете, не все мои дети пошли по моим стопам. Амелия – юрист, Люк был гонщик, это и сгубило его, Дюк – все никак не найдет себя, а Мередит… Даже не помню, где именно она работает сейчас и работает ли. Мари была со мной. Ей очень нравились розы. Странно, на мой взгляд, самые банальные цветы, но… Пока рак не сгубил ее. Даже мои деньги не смогли ее спасти. Четвертая стадия, очень быстро. И Сэм остался с отцом. Мы пытались судится, но… В сущности, его отец не плохой человек. Совсем не тот, которого я хотела бы для Мари и для Сэма, но… Не всегда же бывает, как хочется, правда? Они неплохо ладили. Потом Кливлен женился на Эдриен, это, конечно, особый тип женщин.
– А кто она?
– В полицейском отчете не написали? Редактор колонки в каком-то журнале, журналистка на минималках. Пишут что-то о моде, но совсем уж…низкого качества. Я такое не люблю, не читаю, пролистала один раз, и этого хватило за глаза. Шумная, вздорная, вульгарная, пустая баба. Не знаю, что Кливлен в ней нашел. Может быть, на контрасте с Мари, захотелось чего-то другого.
– А какая была Мари?
– Мари…Моя девочка была очень хорошей. Тихая, милая, услужливая, невероятно добрая. Она была настоящий ангел. Никогда не спорила. Всегда старалась помогать мне, всем, чем могла. Я знаю, что от матери это звучит, мягко говоря… Но это правда. Такой был ребенок. Правду говорят, первыми уходят лучшие, а мы все здесь… Грешники! – и старушка задорно подмигнула мне.
– Вы этот брак не одобряли?
– Не