Княжич. Знак силы. Алексей Буйло

      О себе славон рассказывал с неохотой, но мало-помалу Олешке удалось разговорить друга. Ну, не вечно же сидеть молчком в самом деле!

      Мать Санко умерла вскоре после рождения первенца. Отец – опытный ратник – сгинул во время войны со степняками, налетевшими как голодная саранча, когда сыну едва стукнуло три годика. От родителя остался лоскутный оберег, который сумрачный отрок, не снимая, носил на левом запястье.

      Перед тем, как отправиться в поход, отец поручил отпрыска дальнему родичу – старику-зверолову. Тот жил в деревеньке под названием Оболье, у самой границы с Гардарикой.

      Про деда среди местных ходила дурная молва, что он колдун: «Брехали не знамо шо, а за снадобьями бегали…» Обретался на отшибе и часто промышлял далеко от дома: «Куды мы тока не завертали! До Фениции ходили».

      Старый охотник не особо жаловал свалившегося ему на голову мальца. Но и прочь не гнал. От него Санко научился разбираться в повадках птиц и животных, различать растения, читать любые следы. Отрок оказался способным учеником. К своему седьмому лету мог, к примеру, в одиночку исцелить занедужившую корову бабки Малатьи: «Ой, да то лёгко! Коли разуметь: сама захворала, али кто порчу навёл».

      Когда Санко минуло девять, помер и дед: «Лёг с вечеру, а наутро не очнулся».

      Осиротевшего мальчугана взял к себе сельский старшина. Привыкший к лесной вольнице отрок приживался в новом доме с трудом. Скучный деревенский распорядок был ему не по нутру: «Кажен день одно и то ж: воды натаскай, огород прополи, животину выпусти-загони, и со двора – ни-ни! Тьфу! Прости мя, Варок!».

      Старшина и сам уж был не рад, что принял Санко, но пойти на попятную означало бесчестье. Потому он с лёгкой душой отдал приёмыша в учение Светозару, по случаю заехавшему в Оболье во время странствий по Поднебесью.

      Тем не менее, к родовичам Санко относился трепетно. «То свято», – повторял он. И немедля бросался в драку, стоило какому-нибудь задаваке насмешливо вспомнить про его деревенское происхождение. «Я за своих кого хошь порву!» – ярился славон.

      Дружба у мальчишек сложилась как-то сама собой: без лишних вопросов и признаний. Точно и не было до того никакого отчуждения. Будто знались они уже тысячу лет. Однажды Олешка поймал себя на мысли, что благодарен увальню Амодиху за то, что тот – тьфу-тьфу-тьфу, да через левое плечо! – устроил разборку с Санко.