Я помню причал. Владислав Фолиев
моего все взял, а то тратишься.
– Ой, да ладно вам, не обеднею.
Он выдвинул единственную полочку тумбочки и достал оттуда ключи от квартиры. Он объяснил мне, что и откуда взять, отдал ключи, и, перекинувшись с ним еще парой фраз, я вышел из палаты и поехал к нему домой.
***
Найдя все необходимое в квартире Дмитрия Львовича, я вернулся к нему в больницу: в палату уже не пускали, поэтому у входа в отделение я отдал два собранных мною пакета низенькой медсестре, которая провожала меня к палате еще час назад, а затем поехал к себе домой. После душа я позвонил Асе. Она ответила мне сонным голосом.
– Разбудил? – спросил я.
– Нет, нет, я уже собиралась вставать. Так, дремала.
– Понял. Только что вернулся от Дмитрия Львовича, выглядел бодро, шутил.
– Хорошо, я рада это слышать. Спасибо большое.
– Да не за что.
– Как там условия?
– Тепло, белье чистое, – стал рассказывать я. – Спросил у него про еду – тоже говорит неплохая. А так купил ему в баночках пюре овощное, детскую тушенку нежирную, печенье. Съездил к нему на квартиру, привез все, что он просил: одежду, шампуни, книжки. Купил ему еще новую щетку зубную, мыло, носки. Так что не переживай, он там в полном снаряжении теперь.
– Спасибо большое. Сколько там вышло?
– Так все, давай без этого этикета, ты же знаешь, что я ничего не возьму, все нормально.
– Хорошо, спасибо. Слушай, Влад, я говорила сегодня с его лечащим врачом, и дедушка должен пролежать там еще не менее недели, и все это время мы с Лешей будем еще на лечении, и…
– Да, я пригляжу за ним, – говорю я, не давая ей закончить. – Буду приходить, как будет возможность.
– Спасибо, Влад…
3
В следующий раз я пришел к Дмитрию Львовичу через день, так же вечером после работы. Он читал небольшую газетку, когда я вошел в палату и со всеми поздоровался. Увидев меня, он отложил газету в сторону и широко улыбнулся, показывая свои глубокие лобные и скуловые морщины, которые, казалось, были темнее, чем цвет всего его лица.
– Ну как вы, боец? – спросил я весело, здороваясь с ним за руку.
– Все хорошо, чувствую себя лучше. Сегодняшнюю ночь проспал как младенец, ничего не беспокоило.
– Отлично. Вы молодцы.
– Стараемся.
– Все читаете? – спросил я, указывая на газету.
– Да вот, не могу, чтобы мозг не работал. Все хочется что-нибудь в руки взять.
– Это хорошо, – сказал я и начал тянуться за стулом рядом с тумбочкой.
– Слушай, – прервал мое движение Дмитрий Львович, – а пойдем-ка до коридора пройдемся. – Он быстро снял с себя очки и стал приподнимать свое высокое худое тело, одетое в свободную серую тельняшку и широкие темные брюки.
От этого резкого желания Дмитрия Львовича мне стало тревожно, и я спросил его: «А вам точно сейчас можно вставать?» Улыбнувшись, он сказал: «Ну, как видишь, утки подо мной нет, значит хожу я не под себя, а следовательно встаю». Его разъяснение меня развеселило, и я сказал: «Хорошо, раз так…». Он встал с кровати,