Сторож. Евгений Баюрин
его вдогонку за первым. Взяв со стола пачку «Русского стиля» и коробок спичек, Влад поискал глазами шапку. Треклятый головной убор никак не хотел показываться на видном месте, поэтому сторож выдал рукой жест отчаяния, зацепил со стола початую поллитровку и отправил её в глубокий карман бушлата.
Прикуривая на ходу, он вышел на крыльцо и подмигнул своей лохматой помощнице:
– Вот такие дела.
Альма неуверенно повиляла хвостом, будто старалась почувствовать настроение своего хозяина. Морозный воздух таил в себе примесь табачного дыма и спиртного, запах которого собаченция терпеть не могла. Демонстративно отвернувшись, она направилась в дальний угол вольера, к будке, давая тем самым понять, что с пьяницами не водит дружбу.
– Ничего не понимаешь ты, болонка несмышлёная.
Проходя вдоль вольера, Влад провёл ладонью по металлической сетке ограждения, затем ухватился за черенок лопаты и легко выдернул её из сугроба.
Альма провожала грустным взглядом своего непутёвого друга, высунув морду из будки. Она всегда прощала, как умеют прощать собаки своих хозяев. Тем более, от которых веет настоящей человеческой добротой.
Почти двухметрового роста, широкий в плечах, в своём пятнистом бушлате Влад казался великаном. Снеговая лопата в его руке виделась почти детской и игрушечной. Сутулясь и немного покачиваясь, сторож вышел за центральные ворота.
До трассы было около 700 метров. Ноги наотрез отказывались двигаться. Лишь только осознание своей нужности и огромная сила воли заставляли непослушные нижние конечности делать шаги вперёд.
И он шёл, прекрасно понимая, что впереди его ждёт отсрочка от одиночества. Пусть и не столь долгая, но всё же…
Глава вторая. Опер
Пролистывая стопки отчётов и документов, доставленных ему для подписи, подполковнику попался на глаза тетрадный лист, покоящийся между двух увесистых папок. Пробежав взглядом по корявому рукописному тексту, полноватый мужчина в милицейской форме глубоко вздохнул, взглядом поискал пачку сигарет и пепельницу на столе. Таких не оказалось в пределах видимости, а на ум пришло осознание того, что курить он бросил почти три месяца назад. Взяв в руки анонимку, подполковник ещё раз прочитал текст доноса. Некоторые подробности письма были бы непонятны человеку несведущему в уголовных делах. Значит, писал тот, кто знаком с тонкостями милицейской профессии.
– Опять Сторожевский! – в сердцах воскликнул Михаил Михайлович, откидываясь на спинку кресла, – Когда я только избавлюсь от этого капитана?
Начальник отделения потянул руку к телефону и набрал номер.
– Кабанков слушает, – ответила трубка басовитым и прокуренным голосом старшего оперуполномоченного.
– Николай, где там твой дружбан, Сторожевский?
– Был с утра, потом в прокуратуру поехал.
– Как вернётся, пусть заглянет ко мне!
– Хорошо,