Наши за границей. Под южными небесами. Николай Лейкин
но, ощупав в кармане медяки, сунул носильщику и их, прибавив: – Вот тебе и еще ребятишкам на молочишко три французские пятака. С Богом… Мерси… – приветливо махнул он ему рукой.
– Bon voyage, monsieur…[5] – раскланялся с ним носильщик, улыбаясь во всю ширину своего рта по поводу такой особенной щедрости.
Мадам Иванова была так рада удачному занятию мест, что даже перестала придираться к мужу, но, не особенно доверяя себе в том, что вагон их с уборной, тотчас же пошла убедиться в этом.
– Всё в порядке… – любезно подмигнула она мужу. – Раскладывай поскорей вещи-то по сиденьям.
Николай Иванович стал раскладывать вещи.
– Почти еще полчаса до отхода поезда, – говорил он, взглянув на станционные часы. – За что люблю французов? За то, что у них на конечных пунктах, как и у нас в России, заранее в вагоны забираться можно. Ведь вот поезду еще полчаса стоять, а мы уж сидим. Можно и в окошечко посмотреть, публику покритиковать, водицы содовой выпить, газетку купить. Одним словом, без спешки, с прохладцей… А ну-ка, попробуй это в Берлине! Там на станции Фридрихштрассе примчится не ведь откуда поезд и трех минут не стоит. Все бросаются в поезд, как на пожар… вагоны берут чуть не штурмом. Не успеешь даже разглядеть, куда садишься. Носильщик зря бросает в вагон вещи. Некогда пересчитать их. Насилу успеешь сунуть ему никелевые пфенниги за труды – фю-ю-ю, и помчался поезд. А здесь куда проще. Нет, французы нам куда ближе немцев!..
Николай Иванович выглянул в окошко и купил у разносчика газету «Фигаро».
– Зачем ты это? Ведь читать ты не будешь, – заметила ему жена.
– А может быть, кое-что прочту и пойму, – отвечал он. – Во-первых, в «Фигаро» всегда картинка есть. Картинку посмотреть можно. Наконец, о приезжих. Кто из русских в Париж приехал. Это-то уж я всегда понять могу… Да и вообще приятно в путешествии быть с газеткой.
Он надел пенсне, развернул газету и стал смотреть в нее, но тотчас же отложил в сторону.
– Пойду-ка я в буфет… Как ты хочешь, а бутылочку винца надо с собой захватить, – сказал он жене.
– Незачем, – строго остановила его та. – Ты уйдешь из вагона, а здесь увидят, что я одна, и сейчас же займут места в купе.
– Однако, душечка, ведь это экспресс… Поезд полетит без остановки. Нас жажда замучить может. Ведь и тебе не мешает глоточек винца сделать.
– О мне прошу не заботиться… А ваше пьянство за границей мне уже надоело. Стоит только вспомнить Турцию, где мы с тобой были в прошлом году, так и то меня в дрожь бросает. Уж, кажется, турки и народ-то такой, которым вино законом запрещено, но ухитрялся же ты…
– Позволь… Но какое же тут пьянство, если я одну бутылку вина-ординера?
– Сиди… От жажды у меня яблоки с собой есть.
И муж повиновался. Он вышел в коридор и стал смотреть в окошко. Прошли дама с мужчиной. Мужчина был в усах, в светлом пальто и фетровой серой шляпе. Пальто сидело на нем как на вешалке и было далеко не первой свежести. Они говорили по-русски.
«Наверное военный, – подумал про мужчину Николай Иванович. – Не умеют
Счастливого пути, месье…