Колесо страха (сборник). Абрахам Меррит
в отдельную палату, где обычно содержали пациентов с подозрительными болезнями. Первичный осмотр показал такую же расслабленность всех мышц, как и у Петерса. Но, в отличие от него, на лице Уолтерс не отражался ужас. Лишь отвращение, но ни следа паники. Ее взгляд тоже был направлен как наружу, так и внутрь, но при осмотре я заметил узнавание в ее глазах, тут же сменившееся мольбой. Я покосился на Брейля. Мой ассистент кивнул – он тоже это увидел.
Тщательный осмотр тела ничего не дал – единственное, что мне удалось обнаружить, так это свежий шрам на правой щиколотке. Присмотревшись, я решил, что повреждение было несерьезным – то ли потертость, то ли легкий ожог. Кожа полностью зажила.
Во всем остальном ее симптомы совпадали с припадком Петерса, как и всех прочих. От другой медсестры я узнал, что Уолтерс как раз собиралась уходить из больницы домой и упала в раздевалке. Мой разговор прервал вскрик Брейля. Повернувшись, я увидел, что Уолтерс медленно подняла руку. Пальцы подрагивали, будто для этого жеста девушке приходилось прикладывать колоссальные усилия. Присмотревшись, я понял, что Уолтерс указывает на шрам у себя на ноге. Ее взгляд прояснился, но напряжение было слишком сильным. Рука вновь обмякла, в глазах вспыхнул страх. Однако девушка явно пыталась нам что-то сообщить. Что-то, связанное с зажившей раной.
Я расспросил других медсестер, не говорила ли Уолтерс о том, как повредила ногу. Никто ничего не знал, но оказалось, что медсестра Роббинс снимает квартиру с Гарриет Уолтерс и ее маленькой племянницей Днейрой. Сегодня у Роббинс был выходной. Распорядившись, чтобы она связалась со мной, как только появится на работе, я позвал Хоскинса взять у Уолтерс анализ крови. Я попросил его особенно тщательно исследовать ее кровь под микроскопом и поставить меня в известность, если и у нее обнаружится свечение лейкоцитов.
К счастью, сегодня в больнице дежурили Бартано, выдающийся специалист по тропическим болезням, и Соммерс, превосходный нейрохирург. Я собрал их на консилиум, умолчав о восьми других жертвах. Пока они осматривали Уолтерс, позвонил Хоскинс. Ему удалось обнаружить один светящийся лейкоцит. Я попросил Бартано и Соммерса сходить в лабораторию и поделиться со мной своим мнением о результатах анализов.
Вскоре они, озадаченные и раздраженные, вернулись. Хоскинс сказал им, что обнаружил «лейкоцит с фосфоресцирующим ядром». Они взглянули на образец, но ничего подобного не увидели. Соммерс посоветовал мне поговорить с Хоскинсом и настоять на том, чтобы тот проверил зрение. Бартано же ехидно заявил, что если сегодня Хоскинс видит свечение в лейкоцитах, то завтра не стоит удивляться его отчетам о крошечных русалках, плещущихся в венах пациентов. По этим замечаниям я понял, как мудро поступил, не посвятив коллег в суть дела.
Ожидаемая смена гримас так и не началась. Лицо Уолтерс по-прежнему выражало страх и отвращение, Бартано и Соммерс отметили, что это «необычно». Они пришли к выводу, что состояние нашей сотрудницы вызвано каким-либо