Русский Север. Красота края в рассказах писателей.
отдаленных лесов и необыкновенная, почти южная, синева неба… Чудный уголок выбрали себе соловецкие монахи. Тут бы хотелось видеть многолюдное население со звонким смехом детей, резвящихся в зелени лугов, с улыбками и песнями красивых женщин, с косарями не в клобуках и рясах.
– Что теперь, братцы, делать следует?
– Отец иеромонах, куда теперь?
– Теперь первым делом в Святое озеро – купаться!
– Святое?.. Чудодействует, значит?
– Великая от него сила и в недугах исцеление!
И целая ватага вышла из гостиницы. Я последовал за ними.
Окаймленное лесом Святое озеро – почти черного цвета. Одною своей стороной оно примыкает к стенам обители. На нем устроены две купальни – мужская и женская. Мы вошли… Кто-то заговорил; его остановили.
– Не знаешь, кое это место? Тут, может, кольки святых купалось?..
Воцарилось общее молчание. Все разделись.
– Крестись, робя… Главное, с верою… Господи, благослови… Нну – вали, шут с тобой! – И темные тела грузно плюхнули в воду. Все плескались серьезно, точно исполняя религиозный обряд. Один взял в пригоршень воды и благоговейно выпил ее, другой крестился по груди в воде, третий читал молитву. Вода была далеко не чиста. Мутная, но мягкая…
Освеженные, мы вышли, и тотчас же нам кинулся в глаза синий, темно-синий и какой-то блестящий на этот раз морской простор, ласково охватывающий этот остров. Прямо перед монастырем из зеркальной глади поднимались небольшие островки и утесы, увенчанные часовнями и елями.
Каналы, леса и дороги
Монахи умеют пользоваться местностью.
По склону, едва заметному, некогда бежал ручей из одного внутреннего озера в другое. Тонкая струя воды – и только. Казалось, она ни к чему и не пригодна. Какой-то послушник расчистил берег ручья, углубил его ложе и выровнял его: незначительный исток обратился в узенький канал.
Я поднялся вверх по его течению; монастырь и тут не упустил случая воспользоваться силою воды и устроил в одном месте точильню, на другом пункте водоподъемную машину. Точильня состояла из большого вóрота, движимого водою… Ворот стоит вертикально. Его дугу охватывали ремни, которые затем, перекрещиваясь, разделялись на два, к каждому из них было прикреплено большое точильное колесо. Вследствие движения воды в канале ворот вращался и в свою очередь посредством ремня вертел два точильных колеса. Перед последними устроены были скамьи, на которых при нас сидели точившие косы и топоры монахи. Механизм до крайности прост, удобен и выгоден. В день такая точильня может выточить более 300 кос, 450 топоров и сколько хотите ножей. Ее одной достаточно на город средней руки. Над точильнею – дом, чисто содержимый и весьма опрятный. Зимою, когда канава замерзает, ворот приводится в движение механическою силой. Эта точильня – изобретение крестьянина, прожившего здесь год и, кажется, оставшегося в монастыре навсегда.
Солнечный свет мягко обливает зеленую мураву сухого луга. Безоблачное небо