Философский локдаун. Ирина Кам
идеях Гегеля.
Было уже почти десять часов вечера, общежитие скоро закрывалось, а вариант ночевки на улице ими не рассматривался. Толя вдруг с удивлением обнаружил, что ему было интересно дискутировать с Верой до такой степени, и его планы по ее соблазнению куда-то улетучились.
– А пойдем ко мне, чай попьем, договорим о Духе, мои ребята тоже уехали, я один, – предложил Толя серьезно.
– Пойдем, – согласилась Вера с решимостью во взгляде. Причудливо сочетающиеся в ее привычном поведении кокетство и напускное равнодушие тоже куда-то подевались.
***
Вера стряхнула воспоминания усилием воли и обнаружила себя стоящей у окна, покрытого снаружи толстым слоем белесоватой пыли. Прислушалась к привычной тишине, которая еще год назад оглушала. Внешний мир, как и ее мысли, казался осколочным и многослойным, где каждый элемент был частью чего-то большего, но при этом не имел явной связи с остальными. Она отвернулась от окна и подошла к столу, на котором все еще лежали ее методички и фрагменты текста. Это были не просто написанные ею абстрактные философские трактаты. Они являлись следствием её поиска – поиска ответов на зависшие в воздухе вопросы. Который теперь, похоже, должен был перейти на новый уровень.
Вера поняла: она не может больше мириться с этим состоянием абсурда. Ужасное ощущение бессмысленности охватывало её перманентно. Но теперь, как только она осознала, что все имеющееся вокруг них разрушение – результат не просто внешней катастрофы, но внутреннего кризиса человеческой природы, она начала выстраивать план. План, в котором ей нужно было сыграть свою роль не только как философа, но и как экспериментатора, стремящегося понять истоки состоявшегося хаоса. Она должна провести эксперимент! Экзистенциальный эксперимент, который мог бы раскрыть то, что осталось за пределами обычного человеческого восприятия. Вера собиралась изучить саму суть человеческого разложения. Идея эксперимента была проста и безжалостна.
– Мы будем исследовать смысл нашей гибели, – сказала она вслух, как будто подтверждая только что пришедшую в её голову мысль.
Она посмотрела на Анатолия, который сидел в кресле, погружённый в чтение очередной философской книги. Его медленно перенесшийся на нее взгляд был полон неуверенности. Он всё ещё не догадывался, что задумала его жена и единственная верная соратница. Но Вера была уверена – она сможет убедить мужа в необходимости их действий.
– Анатолий, я нашла способ спасти мир. Нам нужно будет провести эксперимент. Мы должны понять, почему люди разрушили всё, – сказала она решительно.
Анатолий пристально смотрел в лицо Веры, не решаясь заговорить. Он всегда был более скептичным, чем она, и никогда не считал философию практическим инструментом для решения проблем. Однако он тоже чувствовал, что они уже исчерпали все традиционные пути поиска смысла и выходы из состояния обреченности. И принципы нового мира, в котором они вынужденно существовали, перестал поддаваться обычной логике.
– Эксперимент? –