Тысячи осеней. Том 1. Мэн Сиши
что над противниками натянулась прозрачная сеть с вкраплениями сверкающих бусин.
Окажись неподалеку случайный наблюдатель, и он бы разглядел, как пылевое облако режут ослепительно-яркие лучи. Даже будучи слепым, Шэнь Цяо сумел прервать атаку Янь Уши, опираясь лишь на понимание, как сплел он свою искусную сеть.
Быть может, некто решит, что от нападения Янь Уши до ответного удара Шэнь Цяо прошло много времени, однако это заблуждение: все случилось в мгновение ока.
Янь Уши несколько удивился такому отпору, но вскоре удивление сменилось искренним интересом, и тот разгорался все больше и больше. Разжав согнутые пальцы, Янь Уши выставил ладонь, легко оторвался от земли и поплыл прямо на Шэнь Цяо, словно злой дух или демон. Настигнув противника, Янь Уши нанес три удара с трех разных сторон, и те обрушились на Шэнь Цяо, словно горный поток, словно смерч, разгулявшийся на море. И не сравнить с предыдущими атаками, которые теперь виделись детскими забавами: эти три удара поражали своим размахом и величием. Они возносили в небеса, до самых облаков, а потом ударяли безжалостно оземь. Что ни говори, но Янь Уши не удержал личину любезного господина, под которой прятал свои истинную необузданную сущность, – все маски были сброшены!
Три стороны – три удара. И все – как будто одновременно. Шэнь Цяо же – один-одинешенек, да и рук у него, как и у всякого, лишь две. Ответить на три удара он никак не мог и потому решил отступить.
Как только он разрушил невидимые заслоны из ци, сплетенные Янь Уши, ничто больше не держало его на месте, и Шэнь Цяо отступил на пару шагов. Точнее, успел только на пару, ведь три удара Янь Уши грозили вотвот обрушиться на него!
Разумеется, три удара не могли идти одновременно, ведь каким бы могучим и искусным мастером Янь Уши ни был, он оставался всего лишь человеком, а не вездесущим божеством. Однако он двигался так стремительно, что глаз не успевал следить за ним, потому и казалось, что атакует он сразу с трех сторон. На деле же его атаки, как и у всех прочих, следовали одна за другой.
Эта стремительность могла смутить любого, но не Шэнь Цяо, который совершенно ничего не видел. Именно благодаря слепоте он понял, в каком порядке идут удары, ведь слепцам не нужно смотреть, они полагаются лишь на слух.
Притом Шэнь Цяо был совершенно спокоен, что весьма удивительно, если представить, сколь многие невзгоды и мучения ему пришлось претерпеть в своей новой жизни и как разительно она отличалась от воспоминаний о прежних спокойных днях на горе Сюаньду. Некоторое время назад он еще пребывал в смятении и нерешительности, предательство шиди сбило его с толку, причинило боль сердцу, но теперь все тревоги утихли, все сомнения отступили.
В бытность настоятелем-чжанцзяо горы Сюаньду Шэнь Цяо тоже держался спокойно, но вовсе не так, как теперь. Прежде это было спокойствие человека, не знавшего душевных потрясений, но теперь он обрел непоколебимость того, кто уже пережил жестокую бурю, претерпел все тяготы и неудачи и на этом пути обрел