Ирина Орковна. Вера Платонова
кыш, брысь! Фу! Аыыаыыыааа! – в ногу бедолаге вцепился один единственный зубастик, видимо, наткнувшийся во время бегства на Хорта, отсиживающегося по своему обыкновению подальше от боевых действий.
– Да замри ты уже на месте, дурачок! – крикнул ему Дамиан, целясь булыжником.
Хорт кое-как остановился на месте, подрыгивая ногой. Шмяк. Лилипутик упал на землю.
– Мог бы и получше прицелится! По ноге мне смазал, криворучка! – заворчал Хорт, осматривая пострадавшую ногу.
Бой закончился и силы тут же покинули Ирку. Она с выдохом села на землю. Рыцарь, присев на корточки, осматривал товарища.
– Что это было? – спросила Ирка.
– Накеры, – сказал Хорт. – Жутко противные твари. Раньше так близко к лагерю они не подбирались. Осмелели. Ну, Вырка, врагов ты спасаешь даже лучше, чем друзей. Вот их уже стало двое. И как обоих-то сразу понесешь. Одного на левом плече, другого на правом… Ой! – он отпрыгнул, потому что в опасной близости от лица, пролетел со свистом камушек, легонько пущенный Дамианом.
Ирка пропустила мимо ушей этот выпад.
Рыцарь снял с головы шлем и подошел к Ирке. Под шлемом обнаружилось немолодое лицо, обрамленное усами и бородой, все еще красное после тяжелой битвы.
– Я не знаю, зачем ты это сделала, – произнес он. – Но благодарю тебя. Это ужасная смерть, такой участи врагу не пожелаешь, – он кивнул на бездыханное тело товарища. – Будешь ли ты теперь убивать меня?
Ирка пожала плечами.
– Если вы нападёте, то буду защищаться. А нет, так идите на все четыре стороны.
Хорт, заслышав это, воздел глаза к небу.
Мужчина понимающе кивнул:
– Тогда я сохраню молчание о том, что видел вас здесь. И про тебя, Дамиан, тоже не скажу никому, – обратился он к юноше.
– Нам этого достаточно, – ответил тот.
Рыцарь взял шлем подмышку, и пошел к спуску, ведущему вниз, к разоренному лагерю варваров.
– Вырра, – вдруг обернулся он, и Ирка вскинула голову, привыкшая к этому обращению. – К отцу не советую ходить. Не надо.
– Почему? – спросила Ирка вслед.
Но тот уже спускался вниз, скользя тяжелыми сапогами по крутому наклону.
– Почему? – адресовала Ирка этот же вопрос Дамиану.
– Не имею даже предположений, – ответил тот.
– Так очевидно, – сказал Хорт, присыпая следы укуса на ноге кровяником. – Первое. На пути к Грыру тебя и будут ловить. Второе. Если Грыр увидит тебя живой и невредимой, он сам тебя убьет.
– Это еще почему? – возмутилась Ирка.
– Это будет означать, что ты не погибла в бою. Вероятнее всего, сбежала. Не сохранила барабан. Не отстояла лагерь. И получишь ты немедленную расправу, или клеймо трусихи. Если пожалеет доченьку.
Дамиан присел, отрывая от раны восковую лепёшку и изучая состояние своих дел, Хорт тут же напустился на него:
– Не трожь, всю работу мою испортишь. Тебя-то не жалко, Полудохлый, а вот свой труд! Надо лепешку поменять. И подсыпать