Папа для озорных апельсинок. Кара Мель

      – Аня, твоим девкам уже по пять лет, а ты себе мужика все никак не найдешь, – попрекает меня мать. Она буквально зациклилась на этом.

      Ей просто необходимо, чтобы у меня кто-то был. Причем совершенно плевать, что чувств ни к одному мужчине после предательства Вовы у меня больше нет.

      Ну не могу я даже немного довериться ни одному из них! После того, через что мне пришлось пройти, ничего удивительного на самом деле.

      – Мама, нам нормально живется и так, – объясняю в очередной раз. Мое терпение уже на исходе, одно и то же каждый раз.

      – У детей должен быть отец! – стоит на своем мать. – У тебя был и у твоих дочерей должен быть! – заявляет безапелляционно.

      Терпеливо прикусываю язык и делаю глубокий вдох.

      – У них он тоже есть, – отвечаю, спустя некоторое время. Меня берет злость.

      Маня и Соня не виноваты, что родной отец от них отказался, да и я его не виню. Пусть продолжает развлекаться.

      Если бы не отношения с Вовой, то не было у меня двух любимых принцесс. Апельсинки мои, самые прекрасные девочки на всей планете!

      – Где? – мама театрально озирается по сторонам. – Где он? Не вижу!

      – Мам, ну перестань, – пытаюсь успокоить ее. Продолжать полемику не собираюсь. Хватило.

      Каждый раз, как приезжаю, начинается один и тот же разговор. Не знаю насколько еще меня хватит, но выслушивать бесконечные упреки в свой адрес становится только сложнее.

      – Мы с Вовой расстались, – напоминаю ей. – Он отказался от своих детей еще до их рождения.

      Собственно, как и ты отказалась от внучек. Но об этом я старательно молчу. Мы уже неоднократно все обсудили.

      – Найди себе мужика, – продолжает стоять на своем мать. – В конце концов, для организма полезно!

      – А вот для нервной системы не очень, – отвечаю, посмеиваясь. – Спасибо, но я лучше как-то одна.

      Не собираюсь вдаваться в подробности своей личной жизни, а уж обсуждать ее, так тем более. На то она и моя личная, что она МОЯ.

      Пусть для своей родной матери я бездарная дочь, принесшая в подоле детей и наотрез отказавшаяся от них избавляться. Я прекрасно помню, с какими именно словами мать заявила, что не будет мне помогать.

      Она как только узнала о моей беременности, так тут же поменяла ко мне отношение. И если раньше мать общалась со мной ласково и лишь изредка просила денег, то потом…

      Ох… Лучше просто не вспоминать.

      Сейчас я общаюсь с ней лишь потому, чтобы у девочек просто был кто-то из родственников помимо меня. Они и так переживают из-за отсутствия своего папы, так пусть хоть бабушка с дедушкой будут.

      Беременность перевернула весь мой мир с ног на голову. Но потом родились две мои чудесные малышки и все снова стало нормально. Я выстояла. Я смогла.

      Мой бывший, мои родители… Все! Все, кто должен был помочь, отвернулись в один миг. Сказали немедленно избавиться от ребенка, ведь тогда никто даже помыслить не мог, что он не один, а целых двое.

      Бывший аргументировал, что я еще слишком молода. Он тоже молод, не нагулялся.

      Родители тоже не поддержали меня. Мама заявила, что ей еще рано становиться бабушкой, а отец… К нему я даже не пошла. С меня матери и бывшего хватило.

      – Дура ты, Анька, – не успокаивается мать, наливая в стакан очередную порцию крепленого напитка.

      – Мам, не надо, – пытаюсь ее остановить, но бестолку. Она вырывает стакан из моих рук, содержимое проливается, но женщина игнорирует мокроту и поспешно делает несколько крупных глотков.

      – Я сама решу, что мне надо, а что нет! – повышает голос. – Ты же вон, – машет в сторону комнаты, где играют мои дочки. – Сама все за себя и за них решила. И от меня отстань! – требовательно обращается ко мне на повышенных тонах и снова тянется к стакану.

      Пропускаю ее слова мимо ушей, а сама тем временем забираю со стола бутылку. Незаметно, пока мать костерит меня на чем свет стоит, выливаю содержимое в раковину и наливаю в бутылку сок. Возвращаю обратно.

      – Нам пора, – резко прерываю ее монолог. Девочкам явно не стоит смотреть на бабушку в таком состоянии.

      – Я провожу, – говорит мать. Делает попытку подняться и тут же садится обратно.

      Не смогла встать.

      – Мам, иди спать, – произношу с нажимом. – Тебе хватит, – заявляю, убирая все со стола.

      – Я сама разберусь! – снова начинает возмущаться. – Манечка, Сонечка, – зовет моих дочек сюда.

      – Апельсинки, идите одеваться, – перекрикиваю призыв своей матери. Не хочу, чтобы дочки видели ее в таком состоянии, зрелище не для детских глаз.

      – Хорошо,