Папа для озорных апельсинок. Кара Мель
столько адреналина, что просто кошмар. Перед глазами до сих пор стоит хрупкая маленькая девчушка, которая из-за дурости матери едва не попала под колеса машины.
Что ж за мать такая у девочки? Где у нее мозги?
Хлопаю дверью, на всех парах несусь к пострадавшим и заклинаю всех на свете, чтобы все обошлось.
Нет, если я виноват, то отвечу. Не спорю. Пусть хоть у матери ребенка мозги и отсутствуют, но я тоже был не прав.
Превышение скорости оказалось приличным и в этом виноват исключительно я.
Как и в том, что моя тачка напрочь перегородила проезд прямо в центре двора.
По-хорошему надо переставить, но я сейчас настолько зол, что мне плевать на все и всех.
Я должен как можно скорее добраться до ненормальной, разгуливающей с детьми по проезжей части, убедиться, что с ними все в порядке и помчаться к матери.
Надеюсь, что она дождется меня.
Всматриваясь в темноту, пытаюсь различить фигуры мамаши и ее детей, ускоряюсь. Крика не слышно, движения не видно.
Нехорошее предчувствие зарождается в груди.
Подхожу еще ближе к месту происшествия и у меня уже получается расслышать обрывки разговора. Я даже вижу три фигуры чуть впереди от себя.
– Стой! – кричу, понимая, что яжемать, или мать года собирается уводить своих детей дальше.
Злости не хватает, когда думаю о ней.
– Это вы мне? – до меня долетает женский голос. На уровне подсознания отмечаю, что по непонятной причине он кажется мне знаком.
– Тебе-тебе! – набираю шаг, продолжая приближаться к ненормальной. Я даже не собираюсь скрывать свою злость.
Сама накосячила, а во всем обвинять будет меня.
Знаю, плавали.
– Ты какого хрена лезешь под колеса? – накидываюсь на нее.
Только стоит представить всю серьезность последствий прогулки в темноте по дороге, так по шапке хочется настучать этой недомамаше!
– Правилам дорожного движения не учили?! – продолжаю высказывать.
Пусть лучше я сейчас на нее вылью свой гнев, чем потом буду психовать на всех окружающих. Она хотя бы заслужила все то, что я высказываю ей.
– Вы скорость превысили! – принимается верещать таким тоном, словно сама собирается на меня наехать. Охреневаю еще сильнее.
Так значит, это я виноват, что она тащила детей по проезжей части? Совсем что ли?
Слов нет.
– Это дворовая территория! – не успокаивается ненормальная. Напротив, только сильнее заводится, а я все сильнее злюсь на нее.
Голос этот… Он впивается в кожу сотнями острых иголок и заставляет сбиваться дыхание. Я не понимаю, почему мой организм вдруг так решил отреагировать на незнакомую женщину в подобном формате, но игнорировать свои эмоции, увы, не могу.
Мои мысли мигом метнулись в прошлое, и перед глазами всплыл образ той, которую даже спустя много лет я не в состоянии забыть. Той, перед которой я безмерно виноват.
И которую больше никогда не увижу, ведь она намеренно скрывается от меня.
Моя Аня.
– На дороге могут быть дети! – взмахивает рукой