Хвост фюрера. Владимир Козлов
Тагана давно уже забыли, так, как он исчез незаметно из города через месяц после окончания войны и появился только в тысяча шестьдесят пятом году в начале лета. Посадили его тогда за бандитизм. Так прокурор им с фронтовым другом Николаем Кораблёвым квалифицировал налёт на мельзавод. С трофейным оружием они, напугав сторожа, вывезли со склада на подводе 4 мешка муки. Кораблёв во время следствия будет застрелен при попытке к бегству, а Глеба приговорят к двадцати годам лишения свободы. Суд не посмотрит на его воинские награды, которые он получил во время Отечественной войны, и никакого снисхождения от вершителей людских судеб не последует. И надо сказать, что ему повезло. За такие преступления в трудные времена для страны до 1947 года приговор был один – расстрел. Именно в этом году расстрельную статью отменили, хотя в 1955 году её обратно вернули в уголовный кодекс.
Вернулся он в новый большой бревенчатый дом, где проживала его старшая сестра Дарья Черноскутова с взрослыми сыновьями Русланом и Корнеем – «Везучими». Сама Дарья стала вдовой в конце войны, – её муж Иван погиб, не успев понюхать пороху на поле сражения, хотя похоронки на мужа она не получала. Вместо неё пришло извещение: «Ваш муж рядовой Черноскутов Иван Егорович пропал без вести по пути следования дислокации войск в 1944 году 11 августа. Приказом ГУК (главное управление кадров) от 1.08.1945 исключён из списков Советской Армии…».
В воскрешение мужа она не верила. Хоть и много случаев было после войны, когда «заживо захоронённые» возвращались домой живыми и невредимыми, но ей всегда казалось, что это счастье не для неё. Она женщина была и не совсем грамотная, но на вещи могла смотреть реально. Нельзя было на неё сказать, что она была конченой пессимисткой, или не любила своего мужа. Нет, – просто эта женщина понимала, когда на эшелон необученных новобранцев налетает двенадцать бомбардировщиков начинёнными увесистыми бомбами, то шансов остаться в живых, практически нет никаких. Хотя на протяжении пятнадцати лет после войны она для очистки совести писала во все инстанции, чтобы помогли найти мужа. Во время войны она молилась ещё за младшего, – любимого брата Глеба, который в 18 лет после краткосрочных курсов попал в разведку, и нет да нет, присылал ей треугольные обнадёживающие письма с фронта. Он ей писал, что жив – здоров, и что Советская Армия обязательно победит. У Дарьи после, смерти родителей, которые нелепо утонули в паводок перед самой войной в Волге, остался муж, но не было ещё детей. Иван от зари до зари, трудился на оборонном металлургическом заводе, и призвали его на войну только в сорок четвёртом году. Нельзя было сказать, что жили они тяжело. Кой – какое хозяйство было. К тому же младший брат Глеб, допризывного возраста, всегда за счёт своих золотых рук, а именно плотницкими работами помогал семье и мог сам себя обеспечить всем. Она ходила и ухаживала за ним, больше чем за своим мужем. Глеба призвали в армию, на второй год