Песнь другого мира. Антонина Борисовна Киселева
отчего его рыжие длинные волосы рассыпались по всей спине. Их удерживал в подсобранном виде бежевый платок.
– Гланссса…Ну что еще? – протянув нервно букву «с» на выдохе и не повернув головы, спросил он у только что пришедших.
– Нужно извлечь жадный камень, – коротко пояснила воительница.
– О Вифиния, я точно сегодня усну в хмельном блаженстве, – опустив руки, он обратил глаза к небу. – Опять спа… – начав бурную тираду лекарь, повернулся к собеседнице лицом и вдруг замер на месте, с широко раскрытыми желтыми глазами.
Саша тоже стала внимательно рассматривать странного доктора. Если бы мужчина не заговорил, то она решила бы что видит перед собой очень молоденькую женщину. Крупные глаза и аккуратные черты вытянутого, как у Марагда и Силила лица, свидетельствовали, что он из того же племени. Однако узкие плечи и небольшой рост делал его отличимым от них же.
– Я знала, что ты не откажешь, – прервав тишину, ухмыльнулась Сашина нянька в кожаном нагруднике.
– Идите за мной, – завороженно позвал лекарь и повел путниц, постоянно оборачиваясь на Сашу, словно, не веря своим глазам.
…Сидя на трехногой табуретке, семерида продолжала ловить на себе горящий любопытством взгляд желтых глаз. Эльф нежно и аккуратно прикасаясь к серой коже, разматывал кровавую повязку на плече. Казалось, он рассматривал каждую черточку, каждый волосок на открывавшемся взору пространстве.
Быстро взяв в руки пинцет и металлический прутик с ложкообразной головкой, он посмотрел исподлобья на Глансу с еле заметной улыбкой.
– Сейчас будет неприятно. – и, не дожидаясь ответного кивка, залез лопаткой и пинцетом в рану на плече. Саша дернулась и вскрикнула от боли.
– Да какого черта! – ругнулась она на лекаря и вскочила, опрокинув табурет. – Совсем с ума посходили!
– Странно, ты не должна была чувствовать боли, – удивленный возмущением девушки, растерянно проговорил эльф и, встав суетливо со своего места, поднес к свече пинцет с зажатым в нем фасолеобразным камешком.
– У кого ни спроси, всегда кому-то что-то должна и не должна! – продолжала кипеть семерида, шагая из угла в угол по кабинету лекаря, как загнанный зверь. Кровь капала из раны на деревянный пол. Воительница молча стояла в стороне и наблюдала за происходящим, скрестив руки.
Промыв в деревянной мисочке пинцет, эльф опять принялся разглядывать камень в свете большой пузатой свечи.
– А-а-а, вот в чем дело! – не обращая внимания на Сашины метания, протянул он, словно нашел ответ в этом свете. – Камень исполосован трещинами. Если его сжать, – лекарь надавил посильнее на камень, послышался легкий щелчок, из-за чего фасолина рассыпалась мелким песком на стол, – то он развалится.
– Он просто разрушился и перестал питаться, оставив только оболочку, – добавил эльф и ушел в собственные раздумья, рассматривая то, что осталось на столе.
– Витае! Надо обработать рану и отпустить девушку. – попросила с нажимом