Ловец Мечей. Кассандра Клэр
он называет себя королем, – настаивал Петро с той же улыбкой. – Вы не воспринимаете это как вызов?
Сена Анесса смотрела на него в тревоге. Кел подумал, что так бывает в классе во время урока, когда один из мальчишек стукнет другого и ждет, что сделает обиженный – даст сдачи или сделает вид, будто не обращает внимания. Сена Анесса волновалась точно так же, как волнуются приятели хулигана в подобных случаях. Нападение всегда рискованно.
Но король Маркус лишь улыбнулся.
– Он не представляет для нас опасности, – сказал он. – Дети тоже играют в «замки», но чем эта игра угрожает Маривенту? А теперь, может быть, мы вернемся к дискуссии по поводу Узкого Перевала?
На лице сены Анессы отразилось облегчение.
– Превосходная мысль, – произнесла она, и посыпались замечания насчет торговли и Великого Юго-Западного Пути.
С таким же успехом аристократы могли говорить на языке Сарта – Кел не понимал ни слова.
Антонетта постучала его по запястью тупой стороной ножа.
– Сейчас принесут десерт, – сказала она, давая знак Келу, чтобы он сложил ножи и вилки на тарелку. – Ты был прав. Ты все забыл.
Кел отнесся к новости о десерте равнодушно. Он уже объелся – точнее, ему так казалось, пока на столе не появились сливы и персики в розовой воде и меду, засахаренные лепестки цветов, бокалы ледяного кисло-сладкого шербета, чашки шоколада и сливок, заварной крем с гранатовыми зернышками, марципан, покрытый разноцветной глазурью.
Музыканты заиграли негромкую мелодию, а слуги внесли последнее блюдо – великолепный торт в виде феникса, обильно украшенный золотой и бронзовой краской. Каждое перышко было искусно прорисовано тонкой кистью. Когда слуги поставили торт на стол, он вспыхнул, и присутствующие ахнули от восторга.
Кел не понял, что такого замечательного в сжигании отличного торта, но знал, что от него ждут восхищения. Перед ним поставили золотую тарелку с куском «феникса». Это был бисквит в твердой блестящей глазури, похожей на панцирь насекомого.
Келу не хотелось есть этот торт. Он всегда считал Раскол трагедией не только потому, что мир лишился магии, но и потому, что в результате катастрофы за одну ночь исчезли все сказочные существа: фениксы и драконы, мантикоры и василиски. Но он все-таки отломил кусочек глазури и положил в рот.
Келу показалось, что глазурь взорвалась у него на языке. Он никогда не пробовал ничего подобного. Он почувствовал сладкий вкус тысячи яблок и незнакомых пряностей, смешанный с густым ароматом цветов. Ошеломленный сильными ощущениями, Кел прижал язык к нёбу. Ему хотелось закрыть глаза. Все вокруг казалось в одно и то же время расплывчатым и слишком четким. Он слышал биение своего сердца, голоса аристократов, которые болтали и смеялись, – этот звук походил на треск шелка, разрезаемого ножом. Он знал, что, несмотря на смех, они сражаются друг с другом, пытаются уколоть друг друга словами, бросают вызов или льстят друг другу на своем загадочном языке.
Из-под полуопущенных ресниц он наблюдал