Ловец Мечей. Кассандра Клэр
откусил кусочек абрикоса и задумался. Лилибет прилагала немало усилий для того, чтобы ее сын не забывал о своих корнях и о ее родной стране. Его – и Кела, разумеется, – обучали языку Мараканда, оба бегло говорили на нем. Они были знакомы с историей королевской семьи Мараканда и Двойного Трона, который сейчас занимали братья Лилибет. Они знали историю государства, всех крупнейших аристократических семей. Но Конор никогда прежде не говорил о поездке в Мараканд. Кел подозревал, что страстная любовь Лилибет к ее родине несколько напрягала Конора, и он чувствовал, что, несмотря на его родство с королевской семьей, там его всегда будут считать чужаком.
– Дорогой мой!
Во дворе появилась королева, облаченная в платье из сверкающего изумрудного атласа; талия была туго затянута, длинные юбки взметали пыль. Две фрейлины, сопровождавшие ее, не поднимали глаз. Их темные волосы были убраны под зеленые, как папоротник, чепцы.
– Как ты себя чувствуешь? Как прошел вчерашний день?
Разумеется, она обращалась к Конору. Она практически всегда вела себя так, словно Кела не существовало, и лишь в случае крайней необходимости заговаривала с ним или упоминала его имя. Точно так же она относилась к своим придворным дамам, которые сейчас остановились на почтительном расстоянии от королевы и ее сына и делали вид, будто любуются солнечными часами.
– Кел произнес превосходную речь, – сказал Конор. – Она произвела большое впечатление на народ.
– Ты, должно быть, так разочарован, дорогой. Джоливет излишне осторожен. – Она подошла к Конору сзади и взъерошила его волосы; изумруды, украшавшие ее пальцы, сверкали в его черных кудрях. – Уверена, никто не желает тебе зла. Это просто невозможно.
У Конора на щеке подергивался мускул. Кел понял, что он с трудом сдерживается; не было смысла возражать Лилибет и убеждать ее в том, что ни один представитель королевской семьи не может быть любим всеми гражданами без исключения. Лилибет предпочитала жить в выдуманном мире, и любые возражения вызывали у нее лишь недовольство и даже гнев.
– О чем ты сейчас говорил, мой драгоценный? Мне показалось, ты очень оживлен.
– О Мараканде, – ответил Конор. – А именно о моем желании посетить эту страну. Как смешно – я связан с Маракандом самыми прочными узами, но ни разу там не был. Вы с отцом являетесь олицетворением альянса Мараканда и Кастеллана, но ведь именно мне предстоит поддерживать мир и согласие между нашими странами. Они должны знать меня в лицо.
– Сатрапы знают тебя в лицо. Они посещают нас ежегодно, – рассеянно произнесла Лилибет.
Сатрапами называли послов Мараканда, и их визиты являлись важными событиями в жизни королевы. Она немало времени проводила с ними, выслушивая сплетни о далеком дворе Джахана, а потом неделями не могла говорить ни о чем, кроме Мараканда: там все было лучше, все было разумнее устроено, и города, и природа были прекраснее. Но, несмотря на эти разговоры, она ни разу не посетила родину после свадьбы. Келу иногда приходила в голову непочтительная мысль: королева отлично