Хохловская волость Смоленского уезда. Интересные разности. Алексей Владимирович Куйкин
арендуемый надел назад. На суде Ермолаев показал, что за арендуемый надел вносит все платежи и передаёт по договору Татьяне ежегодно 1 четверть ржи. А также воспитывает Петра, малолетнего сына Денисовой. Сама же Татьяна надел обрабатывать не собирается, а хочет передать землю своему сожителю. Тоже показали и свидетели. Волостной суд признал иск Татьяны Денисовой несостоятельным. В уездном съезде Татьяна заявила, что Ермолаеву не должно быть дела до того, что она собирается делать со своим наделом, да и сын её 14-летний Пётр живёт у Корнея не без пользы для последнего. И вообще, ей Денисовой 1 четверти ржи не хватает для пропитания её и малолетних детей. Принимая во внимание бездоказательность иска уездный съезд утвердил решение волостного суда.
Держащий булочную Илья Абрамов, крестьянин деревни Лубня, живущий в 1-й части города Смоленска, на Свирской улице в доме Павла Александровича Мачульского, к 1895 году владел шестью наделами выкупной земли, купленной им у своих соседей, жителей деревни Прилеповки. Решив продать их, он обратился к земскому начальнику, который объявил ему, что по закону Абрамов для продажи земли должен получить разрешение от Министра Внутренних Дел Российской Империи. Да и продать эту землю он может только одному из сельских обществ. Общество вскоре нашлось – Соколовское товарищество. Документы два года утверждались в столице, и только в марте 1897 года Абрамов получил разрешение Министерства Внутренних Дел.
Смотрю рапорт Смоленского уездного исправника от 2 апреля 1871 года, в котором он пытается объяснить начальнику губернии почему за крестьянами Смоленского уезда огромные недоимки по выкупным платежам. Чтобы было понятно- господа дворяне в 1861 году землёй крестьянские общества наделяли не за спасибо. В уставных грамотах оговаривалась сумма годового платежа с каждого крестьянского общества. И платежи эти были отменены только после революции 1905-1907 годов. Так что сорок с лишним лет русский крестьянин продолжал кормить своего бывшего помещика. Ну а наш крестьянин сам бы собой не был, ежели б всеми правдами-неправдами не пытался уклониться от всяких тяготящих его платежей. Так вот рапорт исправника – это прям "плач Ярославны". И что он бедолага только не делает, чтобы выбить из сельских обществ установленные платежи, только волостные старшины и сельские старосты исполняют свои обязанности спустя рукава, придумывают всяческие отговорки и оправдания, лишь бы не платить. В рапорте он даёт развёрнутые характеристики некоторым волостным старшинам и волостным писарям, обвиняя их в нерадении и спаивании крестьян. Так, например, в Спасской волости волостной старшина разрешил устроить практически в каждой большой деревне кабак, а в селе Спас-Твердилицы (где проживает всего-то около ста человек) кабаков так целых три. Отдавая должное уму и изворотливости Спасского волостного старшины Ивана Устиновича Оспенкова, исправник обвиняет его в нерадении и нежелании собирать с крестьян волости деньги на выкупной платёж. Ещё так же исправник