Нужная для альфы. Лили Валлей
приходила не всегда. Видимо иногда, не может незаметно вырваться с кухни.
Моё тело неверное ужасно выглядит? По крайней мере, те части тела, которые я видела, смотрелись удручающе. Глубокие рваные раны на руках, на груди и животе, там куда доставал кончик хлыста и где я могла разглядеть. Про спину и ягодицы боялась даже думать. Там вообще живого места не осталось.
В какой-то момент порка закончилась и меня оставили в покое.
Целителя ко мне не приводили. Моя нога постепенно заживала, и я даже начала немного ходить, но к сожалению, она осталась кривой. Кости срослись неправильно, и я очень сильно хромала.
Глава девятая
Девять лет спустя
Холодно…
Тело сводит от жуткого холода, который никогда не уходит из этих сырых подземелий замка. А два тонких, потрёпанных одеяла, совсем не греют. Единственное место где я хоть немного могу отогреться- это кухня. Там, где мне приходится чистить овощи и разжигать печь, до того, как прислуга проснётся. И именно в это время, пока завтракаю вчерашней едой и пью горячий, травяной отвар, я хоть немного отогреваюсь, чтобы оставшееся время снова мёрзнуть, выполняя грязную работу в хлеве или на улице.
В замок, с момента моего рабства, меня не пускают. Особое распоряжение господина. Теперь, отец для меня только господин, а мачеха и сестра госпожа. Хорошо, что я не могу говорить и мне не приходится унижаться, произнося это слово, подтверждая для окружающих, что я рабыня.
Хотя, теперь, старшая дочь графа Маррея, калека и бесправная рабыня в собственном доме и любая прислуга может мной помыкать и указывать. Поэтому, многие из служанок, свалили на меня свои обязанности. Они оставили себе только работу в замке, там, куда мне путь закрыт, а уборка казармы, хлева, свинарника, вся стирка в холодной речной воде – это всё повесили на меня.
В начале, я ещё попыталась сопротивлятся, отказываться, но мои попытки заканчивались поркой за то, что я не выполняю приказы. Поняв, что за меня никто не заступится я перестала ждать хоть какую-нибудь помощь и старалась лишний раз не показываться на глаза жителям крепости. Чем меньше меня видели, тем меньше били. А работа… потихоньку выполняла, то, что на меня взвалили.
Единственным человеком, от которого я получала немного заботы – это наша старая кухарка Майра. Она работала у нас столько, сколько я себя помню. Её заботу я ощутила сразу, как стала рабыней. Долгие недели, когда я подвергалась постоянным поркам на столбе, она приходила тайком, по ночам и старалась обезболить мои раны, приносила более сытную еду, даже одно толстое одеяло принесла.
Как только я смогла ходить, начала находить в печке хорошую еду и целебные настойки, которые Майра прятала от остальных, специально для меня.
Сегодня с новой силой разболелась моя покалеченная нога. Она так и осталась кривой. Никто не вправил мне кость и при движении, это причиняет мне боль. Особенно в такие дни, как сегодня, когда холодно и сыро. Мне даже не надо выходить на улицу, чтобы узнать