Нужная для альфы. Лили Валлей
со одним из конвоиров, ничего хорошего девушке и ребёнку не светит. А если он заберёт их в замок? И тогда они точно обречены. Значит… завтра ночью, крайний день! Больше возможности не будет. У меня только один камень и один единственный шанс на спасение! Хорошо, что мне удалось узнать, как пользоваться артефактом!
Но к сожалению, сон совсем не шёл. Я была взбудоражена и напугана, поэтому не могла найти удобную позу и вертелась. Ещё и мысли эти, не дают покоя. Даже если я смогу удержать тело и полежать без движения, то мысли не собирались успокаиваться. Они метались от завтрашнего дня и удачного побега, к возможным вариантам моей будущей жизни! Завтра будет решаться моя дальнейшая судьба. Буду ли я свободна или останусь жить в этой давящей атмосфере. Счастливой мне здесь никогда не стать! Мачеха не позволит, а отец ничего не скажет в мою защиту. Так было всегда. И я даже боюсь представить, что будет с моей жизнью, если я здесь останусь! Скоро я войду в брачный возраст, и я почему-то сомневаюсь, что мачех позволит мне дождаться полного раскрытия магии.
Но завтра… завтра моя жизнь изменится! Всё будет по-другому, я в этом точно уверенна!
Только когда на горизонте появилась предрассветная полоса и небо начало светлеть, усталость взяла своё, унося меня в царство Морфея…
Утро началось не как обычно. Меня, как ни странно, никто не будил и не беспокоил. Не удивлюсь если даже не вспоминали. Меня будто бы и не существовало ни для кого. Но в связи с последними событиями – это было своего рода плюсом. Не хотелось бы чтобы окружающие видели моё состояние. Как бы я не старалась, а беспокойство было на лицо. Ещё бы я не беспокоилась… мне всего одиннадцать лет, а я планирую сбежать из дома.
На кухне, в это время, кроме Майры, никого уже не было. Сколько себя помню, на кухне всегда командовала она. Все видимо заняты своими делами.
Посмотрев на тучную женщину, которая хозяйничала около печи. Вот по ней, я точно буду скучать! Она единственная, кто заботился обо мне. Делала она это незаметно, постоянно ворча и ругаясь на меня, но горячая еда с хозяйского стола, всегда была отложена специально для меня. Мне, после смерти матери, разрешалось есть только на кухне и только ту еду, которую приготовили для прислуги. Я не понимала этой лютой ненависти в свой адрес. Я же ничего плохого не делала!
Мачеха была категорически против моего появление в зоне её видимости. И если не попадаться ей на глаза, то можно жить вполне сносно, что я и делала последние шесть лет. Но вот если не посчастливиться и меня замечали, то от работы мне было не отвертеться. Она видела во мне прислугу, а не наследницу Маррей.
– Что? – не выдержала я пристальный взгляд кухарки, коим она прожигала меня, стоило мне появиться на кухне и продолжая наблюдать пока я ем. Она никогда не была разговорчивой. Обычно, молча ставила передо мной еду и занималась своими делами, не обращая на меня внимания. И вроде бы можно было подумать, что она так же, как и все, относится ко мне как к прислуге, но вот её взгляд, когда она смотрела на меня, говорил об обратном. Да и хозяйская