Тысячи километров. Владимир Аянлузов
её сердце. Это должен был быть высокий мужчина, с атлетической фигурой и стройным телосложением, с пронзительными черными глазами, в которых она могла бы утонуть, словно в бездонном омуте. Он должен был обладать силой, способной защитить ее от любых невзгод, он никогда не дал бы её в обиду. Но в то же время он должен был быть ласковым, нежным и чутким, способным понять ее с полуслова. Соня, сидя на скучном уроке, где речь учителя казалась лишь монотонным гулом, полностью погрузилась в свои фантазии, рисуя в своем воображении этого идеального мужчину, представляя их будущие встречи, и их нежные прикосновения, и от этих мыслей внизу её живота начали расходиться легкие, но отчетливые пульсации, означая её небольшое, но нарастающее возбуждение, которое, словно волна, накрывала ее с головой, заставляя ее отвлечься от происходящего вокруг. Хоть Соня, несмотря на свой уже совсем недетский возраст, ни разу даже не пыталась удовлетворить себя, она часто погружалась в мир своих фантазий, полный романтики и страсти. Но, в отличие от многих своих сверстниц, она обладала поразительной способностью быстро выныривать из этих грез, как будто поднимаясь на поверхность после глубокого погружения, и возвращаться к реальности, с её повседневными заботами и делами. Она была способна держать себя в руках даже в самых волнующих и непростых для неё ситуациях, словно у нее был какой-то внутренний стержень, не позволяющий ей поддаться сиюминутным желаниям и порывам. Конечно, постоянный контроль родителей, словно невидимый надзиратель, всегда присутствующий за её спиной, тоже играл свою роль, не позволяя ей полностью погрузиться в изучение и удовлетворение своих женских потребностей, но, по правде говоря, Соню это как-то не особо волновало. Вся её жизнь была настолько наполнена разнообразными увлечениями, хобби, заботами и учебой, что у неё попросту не оставалось ни времени, ни желания задумываться над такими вещами, её внутренний мир был настолько богат и многогранен, что она находила удовлетворение в других сферах своей жизни, а не в удовлетворении своих плотских желаний. По окончании урока, когда девочки вышли из класса, Ника, словно не желая оставлять недосказанности, вновь решила продолжить разговор с Соней, настойчиво спрашивая: “Ну, скажи мне наконец, чем конкретно тебя не устраивает Андрей? В чем причина твоего такого резкого отторжения?”. Соня, вздохнув с легким раздражением, начала описывать свой тип парней, который, казалось, существовал только в ее фантазиях, словно персонаж из романтической сказки, и которого она так ждала, говоря, что Андрей, он был не совсем стройный, как она представляла, не высокого роста, и, самое главное, не вызывал в ней ту самую искорку, тот трепет, те бабочки в животе, о которых она так часто мечтала. Ника, поняв, что дальнейшие расспросы были бы бесполезными, больше не стала докапывать Соню своими вопросами, устав от её чрезмерной привередливости и бескомпромиссности.
Но Андрей оказался настойчивее, чем они могли предположить. На этой же перемене,