Я собою рискну. Валерий Горелов
блеснувшей искорки затлеет фитилёк,
Это значит, вера нас спасла.
Тот, кто может верить и любить,
Точно знает, для чего живёт.
Кто страсти покаяньем призван искупить,
Тот не отречётся и падшего поймёт.
Ко дню рождения травы зацветут,
И птенцы, конечно, оперятся.
Нас никакие беды не найдут,
Хотя мы и не думаем скрываться.
Глаза у незабудок небесно-голубые,
В них улыбка летнего утра.
Будьте иногда, как в юности, смешными
И без спроса убегайте со двора.
Вы будете стоять, как изваянье,
С крошечным букетиком цветов,
У вас сегодня первое свидание
И тетрадка недописанных стихов.
Я проснулся ночью сам не свой,
Мне чудились из юности приветы.
Отпустите на свидание с собой,
Наверно, там и были все ответы.
То ли…
Внезапно вдруг похолодало,
И опустились низко облака.
Листочек у рябинки оторвало,
И мотылёк забился в складочку окна.
Оказалось, что роман – без продолжения,
Но хоть грехи сумели искупить,
Зато остались без надежды и без мнения,
И непонятно, кого следует простить.
А у меня за окнами туман
Бледно-лунный, как иносказание,
И ломота то ли от грёз, то ли от ран,
То ли настало время увядания.
Страсти уже стали прегрешеньем,
А лица превратились в очертанья.
Чувства подменяются сомненьем,
Поэтому не надо продолженья.
У оттенков серого ни теней, ни бликов,
И всё холодное, к чему ни прикоснешься.
Потому не слышно и ни хруста, и ни всхлипов,
И если тут уснешь, то не проснёшься.
Уже объятие – как похолодание,
А с вокзала колокол звонил.
Это было мне напоминание,
Чтобы время отправления не забыл.
Фиалки
На самом-самом краешке земли,
Где прячется закат от нового рассвета,
Знают, что вы сделать не смогли,
И на что не найдено ответа.
От тех уже больших побед не ждут,
Кто утром проскрипит, а вечером запнётся,
Но когда фиалки зацветут,
Всё для них по-новому начнётся.
Пчелиный хореограф и птичий дирижёр,
Они могли мгновение продлить.
И тогда до шёпота стихает разговор,
Если в жизни каждый миг боготворить.
Медленно сплывают с солнца облака,
И между двух камней фиалки расцветают.
Все в жизни понаделали чудес,
Но святы те, кто за любовь страдают.
Будут страсти увядать, головы седеть,
Но, что было суждено, надо потерять.
Те, кто были не для вас, за теми не успеть,
Но то, что уже ваше, не смогут отобрать.
Обрящете
Слышу голос без угроз и наставлений,
В нём, в каждом звуке, исповедь любви.
Там одинаково