Ирония судьбы, или с Новым гостем!. Настя Алмаз
Танька прикатила, нарядная такая. Мол, Новый год, давай мириться, будем семью спасать. А я понимаю, что не хочу. У меня после развода с ней женщины не было, а тут даже проблеска желания обнять и поцеловать – нет. В результате опять началась совершенно невыносимая истерика, слёзы, и мат в три этажа. А я, Катя, не выношу, когда женщина ругается. У меня мама – учитель русского языка и литературы, меня просто с души воротит от этой вульгарности. В общем, психанул, сказал ей убираться, а сам мыться пошёл. Баня у меня ещё с вечера топлена… Я Новый год праздновать не собирался, даже ёлку не ставил…
– Почему?
– Да какой мне праздник с такой-то жизни? А вот в баню хотел сходить, чтобы попариться как следует и смыть с себя всё старое. Потом бы весь чистый спать бы пошел, – он неожиданно усмехнулся. – Короче, я – в баню, а Таньке говорю, чтобы после моего возвращения ноги её в моём доме не было. Сказал, если не уедет по-хорошему – полицию вызову.
– Она ушла и двери заперла?
– Да. У меня система «умный дом». Можно с пульта закрыть и открыть и коттедж, и баню, и гараж. Танька, видимо, так и сделала, когда я из парилки вышел, чтобы в снег нырнуть.
Мне стало не по себе. Я испытывала ужас от осознания, что незнакомая женщина оставила бывшего мужа голым замерзать на улице.
– Но ведь это… реально жестоко, – прошептала я, пытаясь понять, как такое могло произойти.
Игнат со вздохом продолжил:
– Она, возможно, не видела, что я вышел из бани. Я обычно, когда дорожки чищу, снег откидываю, и по бокам от крыльца спрессованные и жесткие сугробы. Чтобы окунуться в снег, надо за угол зайти. То место, куда я ушёл, из дома не просматривается. Может, Танька и не хотела меня закрывать именно снаружи. Она, конечно, стерва, и люто меня ненавидит сегодня, но не до такой же степени… А вот испортить мне Новый год, и заставить сидеть в бане до утра – такое ей в голову прийти могло.
Я смотрела на Игната, и во мне подымалась волна тёплого сочувствия. В рассказе гостя было что-то одновременно и комичное, и тревожное.
– Я в парилку бегом с огорода возвращался, когда ворота на улицу открылись. Мне было на это наплевать. Уехала? Скатертью дорога! Мне бы в тепло скорее! Хвать за дверную ручку, а баня-то заперта. Подергал… Точно – заперта! Я тогда в дом, и там всё на замке. Выскочил на улицу, и тут увидел, что Танькина машина скрылась за поворотом. А мороз-то щиплет!
На минуту мне стало очень жалко Игната. В его голосе звучала настоящая паника, когда он осознал, что загнан ситуацией в угол. Я представляла, как холодный воздух забирает у него последнюю надежду на разрешение ситуации, и мне самой стало зябко.
– Я снова к бане, к дому – не попасть! На окнах – стеклопластик – не выбить с лёту. Вы понимаете, Катя, что я почувствовал?
Кивнула в ответ. Его рассказ был ужасным, и оставалось только сочувствовать.
Тут Игнат громко чихнул и шмыгнул носом. Видимо, все-таки он основательно промёрз. А я, глупая, не догадалась его впустить быстрее.
– Я глянул, – продолжал Игнат, почесав переносицу, – со стороны вашего дома – свет. Перемахнул через забор…