Конец операции «Золото». Александр Аннин
Не обращались они, в общем.
– Так меня ищут, или нет? – с тревогой допытывался Шестаков.
– Как тебе сказать… – Волохов почесал грудь. – Официального розыска Латницкая ментовка, вроде бы, не объявляла. Ну а что касается неофициального… Ищут, конечно. И люди Царицы Тамары, и менты. Потихонечку так ищут, все больше выспрашивают, выведывают. Чуют они, что ты где-то здесь затаился, не ушел далеко. Боишься, мол…
– Боюсь, это верно…
– И паспорта у тебя нет. Сегодня на рынке, в пивной, – продолжал Волохов, – ко мне какой-то подозрительный мужичок пристал, все расспрашивал, откеля я буду. А потом – не появлялся ли у нас в Ольгинском чужак. И твои приметы называл. Мол, убивец ты беглый, псих, маньяк, тебя сторожиться надо.
Вася вздохнул. По всем формальным признакам, так оно и было: чокнутый маньяк, ни дать ни взять. Шестаков угодил в Латницкую психиатрическую больницу, будучи в горячке после тяжелого запоя. Запой этот достиг катастрафических масштабов после того, как Вася узнал о грандиозном наследстве, доставшемся ему после убийства отчима.
В «капище Царицы Тамары», как называли местный дурдом окрестные жители, Вася насмотрелся такого, от чего у него до сих пор волосы вставали дыбом. Нескончаемые пытки лекарствами и побоями, зверские убийства пациентов… Музыкант Крамской, которого Ископаева использовала для садистских половых утех… И – полная невозможность сообщить о своей участи на волю.
Васе чудом удалось бежать в тот день, когда Царица Тамара послала его в числе других заключенных на строительство своего лесного особняка. При побеге Шестакову пришлось отстреливаться от двух сыновей Ископаевой из захваченной им винтовки. Одного он уложил, думал, что убил наповал. Ан нет, только поранил слегка… Но и сам Шестаков прихрамывал: лодыжку изрядно посекло осколками.
Вася, конечно, не ушел бы от преследования, но ему тогда просто повезло: на проселочной дороге беглеца подхватила случайно проезжавшая красная «нива». Ее владелец, колоритный дядька Михайло Патапыч, привез Шестакова к себе в Ольгинское. А потом на всякий случай перепрятал беглого «психа»: уговорил Волохова схоронить Васю у себя.
Полностью деморализованный, без денег и документов, Шестаков ухватился за Волохова как за единственную надежду на спасение, на возвращение в мир свободы и благополучия. В порыве признательности Вася рассказал Григорию Лукичу и гостившему у него профессиональному кладоискателю Виктору Венгерову об огромном наследстве, свалившемся на него буквально несколько дней назад. Клялся и божился, что щедро отблагодарит своих новых друзей, если они помогут ему выпутаться из беды[1].
В ответ Волохов и Венгеров тут же предложили Васе участвовать в совместной операции под кодовым названием «Золото». Краевед Григорий Лукич недавно издал книгу «История Латницких золотых промыслов», и в процессе работы над своим историческим опусом сделал ошеломляющее открытие: участок дна речки Мошенка в нескольких километрах от ювелирного завода буквально
Подробнее – в романе «Операция «Золото».