На службе империи 2. Александр Леонидович Кириллов
загружалось обратно, и только тогда получалось продолжить дальнейший путь. Бывало, обойдёшь ледяной затор, а через пару километров новые ледяные горы, и вся процедура происходила снова. Поспешили мы с выходом.
А если с непривычки зазеваешься, лодка могла перевернуться. Тогда начиналась операция спасения добра, а затем мокрых и замёрзших самих себя. Все-таки вода полярного Юкона – это не вода африканского Нила, очень даже холодненькая. По пути рисовалась карта маршрута с расстояниями в часах и видимыми ориентирами: скалами, деревьями, и крупными ручьями. Иногда видели поселения местных индейцев, рыбачащих на реке. Поселения так же наносили на карту. Частенько ночевали возле таких поселений, общаясь с жителями. При этом за ружья, ножи и топоры, десяток которых мы взяли для обмена, скупали у местных пушнину.
В своём устье Юкон разветвлялся на несколько притоков, разделённых сетью островов. Здесь мы наткнулись на поселение с названием «Андреевская одиночка», в котором проживали русские рыбаки и охотники на морского зверя и пушнину. Причалили у берега возле небольшой деревянной пристани. К нам вышла делегация из четырёх мужиков с древними, ещё прошлого века, штуцерами. Один парень был молодой, а трое – стариканами предпенсионного возраста. Мы познакомились. Я представился голландским именем Михель Ламбертус Кирк, а затем перевёл его на русский вариант Михаил Александровичем, мол, я практически свой. Оказалось, что нас встречали местный староста Нил Нилыч Нилов с одним из своих сыновей Агеем и двумя корешами, Агафоном Агафоновичем Агафоновым и Корнеем Корнеевичем Корнеевым.
– Смотрю, славяне, разнообразием имён не балуете. Нил Нилыч, как обстановка на море?
– Так мы же старшие сыновья, вот и несём традиции пращуров. Обстановка, прямо скажем, напряжённая.
– Что так, Нил Нилыч?
«Эх, Михайло Ламбертыч, – Нил, объединив оба варианта моего имени и отчества в одно, стал жаловаться, – совсем распоясались американцы. Китобои, да охотники на морского зверя с пушками, да оружием грабят эскимосов, за людей их не считают. А ты, как погляжу, с индейцами дружбу водишь?»
– Вожу дружбу. Они намного честнее белых американцев. А на острог янки нападают?
– Нет, здесь они могут продукты подкупить, подремонтироваться, да добытые нами шкурки скупают. У нас всё же крепостица с пушками, а не обычные иглу эскимосов. Правда, поселение у нас маленькое, всего триста человек наберётся, а вот севернее стоит настоящая крепость Святого Михаила, тёзки твоего. Там жителей больше тысячи обитает. Далее на север лишь поселения эскимосов. На юге встречаются поселения православных вплоть до самого Кодьяка.
– Да, Нил Нилыч, древнее оружие у вас. Коли пираты навалятся – несдобровать вам.
– Ходили под парусом в Георгиевскую крепость, жалились. Так у них у самих толком ничего нет.
– А есть карта Аляски с нашими поселениями и кораблик, чтобы до Кодьяка дойти?
– Нет у нас ни карты, ни каяков. Это тебе