У прокурора век недолог. Татьяна Полякова
семи. Жду на Мещанской». Я таращилась на записку минуты две, не меньше, пытаясь прийти в себя. Господи, да что же это такое, настоящий заговор.
– Это не мой почерк, – с трудом сглотнув, сказала я.
– Правильно. Кто же ее написал?
– Понятия не имею. На ней ни подписи, ни числа. Она могла проваляться у него в кабинете бездну времени.
– В кабинете каждое утро убирают, – сказал следователь.
– Предположим, он носил ее в кармане. Или кто-то еще. Слушайте, я не знаю, кто это писал. Почерк мне не знаком. И я никому не давала ключей от квартиры.
– Успокойтесь. Хотите воды? – предложил он.
– Не хочу. А конверт был? – спросила я.
– Смятый пустой конверт. Без подписи.
– Как, по-вашему, он мог его получить?
– Это я и пытаюсь выяснить.
– Мне действительно ничего не известно, – вздохнула я.
– Ваша подруга работает в прокуратуре, в отделе кадров. Так ведь? Отдел кадров недалеко от кабинета Акимова.
– О господи. Ее муж тоже в прокуратуре работает, выходит, это он Акимова убил? Так у него железное алиби, он сидел на работе, там и узнал о несчастье. И почерк на Ольгин совершенно не похож.
– Разберемся, – кивнул он.
Мы беседовали еще минут двадцать, потом мне разрешили уйти. В коридоре я заметила Олега, он стоял возле окна с каким-то мужчиной.
– Привет, – сказала я, подходя ближе.
– Привет, – кивнул он и попробовал улыбнуться. Получилось у него неважно, у меня, надо полагать, тоже.
Мужчина торопливо простился и ушел, а мы продолжали стоять друг против друга, испытывая неловкость.
– Вызвали? – спросила я.
– Конечно.
– Ты в тот вечер был у меня?
– Собирался, но машина сломалась. Пришлось ремонтировать.
– Слава богу, – кивнула я. – Боюсь, им все равно, кому припаять это убийство.
– Ты этого мужика знала? – нахмурился Олег. – Ну, убитого?
– Видела несколько раз.
– А зачем он пришел?
– Понятия не имею. Он смог как-то войти в квартиру, а мои ключи оказались в кармане его плаща.
– Дела… значит, у тебя никаких догадок? – недоверчиво поинтересовался он. – Угораздило же вляпаться… – Он зло чертыхнулся и взглянул на часы. – Пора к этому следователю. Как он вообще?
– Да кто его знает. Вежливый, а взгляд такой, что впору веревкой запасаться.
– Ну что ж. Пойду.
– Давай, удачи тебе.
Я покинула здание и прошла пешком троллейбусную остановку, прежде чем вспомнила, что приехала на машине. Дурацкая записка не шла у меня из головы. Кстати, на любовную она не похожа. Один человек предлагает встретиться другому, а Мещанских улиц две – Старая и Нижняя.
Собственные доводы показались мне весьма шаткими. Я вернулась к машине, устроилась за рулем и минут пять наблюдала за работой «дворников»; накрапывал дождь, было холодно, ветрено, а на душе неспокойно.
Неожиданно для себя самой я отправилась на свою новую квартиру, вспомнив с тяжким вздохом, что хочу я того или нет,