Ирония тайги. Павел Моторный
вмешался в конфликт и сообщил, что добыл этого изюбра. Рассказал, что с вершины видел всю картину и, к счастью, удача, наконец, улыбнулась мне. Спорщики тут же помирились и кинулись к «уазику», чтобы привезти добычу. Через полчаса они вернулись и мы еще долго фотографировались с нашим таежным трофеем… Радости не было предела!
А случилось все так…
Николаич возвращался по пади вдоль подножья хребта к зимовью, когда увидел, что падь в нашу сторону пересекает крупный изюбр. Педаль немедленно была выжата до пола и погоня началась! Зверь не хотел возвращаться обратно и во что бы то ни стало решил пересечь падь. Сошлись они почти у самого зимовья. Все дальнейшее я уже видел собственными глазами…
Фортуна на охоте – дама непредсказуемая! Но какая же приятна её редкая улыбка!
Таежное семейство
На этот раз мы собрались на охоту в конце июня. В эту пору охота на солонцах – самая спокойная и комфортная. Правда, в Забайкалье, особенно в высокогорной ее части, летний полуденный зной прекрасно сочетается с ночными заморозками, и вода в армейской фляжке к утру превращается в кусок льда. Это, пожалуй, единственное неудобство в летней охоте, когда для того, чтобы переночевать на засидках в тайге, приходится в полуденный зной тащить на себе полный комплект зимнего обмундирования.
Итак, солнце уже клонилось к закату, когда я, изнемогая от жары, притащился с огромным рюкзаком к своим засидкам. Засидки представляли собой горизонтальную площадку из жердей на высоте около четырех метров, сооруженную между тремя деревьями в виде треугольника. Площадки эти мы всегда делали на совесть, т. к. от их качества зависел результат охоты, а порою и наши жизни.
Связав веревкой вместе рюкзак и оружие, другой ее конец я привязал к своему брючному ремню и залез на засидки. Затем затянул наверх рюкзак, отвязал оружие, зарядил его и прилег на площадку передохнуть.
Подо мною, чуть сзади, журнал ручей, а прямо перед засидкам раскинулась, плотно закрытая со всех сторон деревьями и кустарником, небольшая лесная полянка, в конце которой, метрах в десяти, чернела яма солонцов.
Никогда не перестаю восхищаться красотой леса, его звуками, ароматами и красками. На закате слышно, как постепенно умолкает птичий гам, стихает даже легкий ветерок, и вскоре лишь кукушка в гордом одиночестве оглашает лес своей незатейливой двухнотной песней…
Вдруг на полянку с шумом выскочили два зайца. Они гонялись друг за другом, высоко подпрыгивали и верещали. Я терпеливо ждал, когда они угомоняться и исчезнут, но не тут-то было.
Уже наступали густые сумерки, а косые и не думали успокаиваться. Охота была на грани срыва, поскольку на такой шум у солонцов никакой зверь не придет. Пришлось взять свою "мелкашку" и, с трудом прицеливаясь в густых сумерках, произвести два выстрела. Больше не потребовалось, т. к. оптика накануне была пристреляна идеально.
Стемнело. Легчайший ветерок двигался от полянки к ручью и журчание его на фоне сгустившейся тишины становилось особенно