Правовое регулирование содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. Александр Федоров
Например, отмечалось, что не следует назначать свиданий нескольким сотрудникам в один и тот же день и час, на одной и той же квартире, во избежание возможности встречи их друг с другом. Если же после одного свидания необходимо иметь в той же квартире свидание с другим сотрудником, то после ухода первого необходимо проверить, не остановился ли он где-либо поблизости, с целью установить своего «соработника».
Естественно, приобретение и использование конспиративных квартир требовало значительных расходов. Деньги на эти цели (содержание конспиративных квартир и секретных сотрудников) отпускались Департаментом полиции из секретного фонда. Только на 1914 г. эта сумма составила 556 148 рублей[223].
При этом секретные агенты охранного отделения получали: рядовые – от 10 до 15 рублей, большинство – от 30 до 50 рублей в месяц. Свыше 50 рублей получали немногие. 100 рублей в месяц были уже исключением. Кроме получавших постоянное жалованье были и «штучники», получавшие отдельно за каждый донос[224].
Для сравнения, в 1908 г. фабрично-заводские рабочие получали в среднем по 20 рублей 50 копеек в месяц, а жалованье губернатора составляло 500 рублей[225].
Самое большое ежемесячное содержание за всю историю политической полиции Российской империи – 3,5 тыс. франков получала М. А. Загорская, освещавшая деятельность эсеров за границей[226].
Инструкция оговаривала и вопросы связи с агентами. Так, указывалось, что для вызова на экстренные свидания также должны быть выработаны условные сообщения, посылаемые по заранее намеченным адресам. Показателем необходимости свидания может быть и как бы случайная встреча.
В то же время в Инструкции особо отмечалось, что ведение внутренней агентуры определенным шаблонам не подчиняется, в связи с чем в зависимости от местных условий, обстоятельств и сопоставления всех имеющихся в наличности данных изменяются общепрактикуемые приемы и вырабатываются новые.
Содержала Инструкция и правила сохранения в тайне сведений о лицах, оказывающих агентурное содействие, а также правила обращения с получаемой от них информацией. В числе таких правил, в частности, указывалось, что каждое агентурное сведение, даже маловажное по первому впечатлению, должно быть сохранено в строгой тайне с наивозможной бережливостью и осмотрительностью. Отмечалось, что фамилию и адрес сотрудника должен знать только заведующий агентурой; остальные же чины учреждения, имеющие дело с его сведениями, могут знать его номер или псевдоним[227].
Предусматривались, говоря современным языком, и определенные меры социальной защиты лиц, оказывающих содействие охранным отделениям. Так, давались рекомендации о том, что провалившихся сотрудников следует стараться устраивать на места (но не в розыскных учреждениях), а до приискания им мест поддерживать как нравственно, так и материально.
При этом отмечалась возможность в целях сокрытия факта сотрудничества с охранными отделениями агентов и создания
См.:
См.:
См.:
Тем не менее это требование не всегда соблюдалось, в связи с чем потребовался выход специального циркуляра от 11 января 1911 г. № 117049, в котором отмечалось: «Многие розыскные отделения, представляя в Департамент полиции данные о действительном имени, отчестве, фамилии, звании секретных сотрудников, обозначают таковые обыкновенным способом на пишущей машинке, вследствие чего эти сведения становятся известными всем служащим канцелярии названных органов. Находя означенный способ сообщения упомянутых сведений хотя бы и в Департаменте полиции нарушением основных требований конспирации, Департамент полиции просит… в будущем во всех случаях, когда упоминаются действительные сведения о личности секретного сотрудника, таковые обозначались бы лично шифром». См.: