Любить нужно смело. Юлия Флёри
именно те слова, которыми признаёшься в самой большой ошибке.
– Я не хотел! – торопливо и порывисто зашептал Балашов, но тут же крепко зажмурился, осторожно покачал головой. – Я не думал, что всё получится так… – выдохнул он с ощутимой долей раскаяния.
Багдасаров тут же хмыкнул в сторону: просто Балашов в принципе не представлял, какую мясорубку привёл в движение своей жаждой… обладать. Влада подумала о том же, считала его откровенный интерес и весьма невежливо ткнула Багдасарова по сидению.
– Покажи ему! – процедила.
А Багдасаров хоть и одарил весьма красноречивым взглядом, но за телефоном всё же потянулся. Только сейчас он понял, для чего Владе нужны были фотографии убитой Берты.
Рус водил глазами, не особо улавливая, к чему все эти кровавые картинки. Пока не возникло узнавание, смутное понимание. Следом за узнаванием пришло сомнение, ну а потом и вся тяжесть принятого решения. Балашов захрипел. Опять. Вот только причиной одышки была вовсе не Влада с её изощрёнными пристрастиями. Чтобы мотивировать друга к действию, она снова продемонстрировала ему клинок и практически прижалась губами к уху, чтобы втолковать свою жуткую правду.
– Ты ведь догадался, что это Берта? – уточнила, будто у недалёкого. – Ракурс так себе, да и красный ей не к лицу. И, надеюсь, ты осознаёшь, что эта демонстрация – вовсе не попытка поделиться горем и получить дружескую поддержку? Догадался, что нашу добрую, милую Берту так отделала не местная шпана, хоть и гоняла она их частенько.
– Ирма, я клянусь тебе…
– Рус, я хочу, чтобы ты понимал: если понадобится, я вырежу из тебя эту правду, – пригрозила Влада, и парень поник, часто заморгал и беспомощно заскулил.
– Никакого заказа не было! – в итоге выдал Балашов и до скрипа стиснул зубы.
Влада бросила на Багдасарова взгляд: готов!
Нож она затолкнула под рукав толстовки и ослабила натяжение ремня ровно настолько, чтобы в глотке Балашова больше не тлело адское пламя. Он нехотя закашлялся и торопливо сглотнул, тут же облизал пересохшие губы.
– Они приехали к отцу. Давно ещё. Летом. Приехали и заявились прямо домой. Не помню, зачем я к нему тогда припёрся, но точно уловил витающее в воздухе напряжение. Эти парни никого не боялись. Отца – так уж точно! Они по-дурацки скалились на все его предложения и перебрасывались какими-то безумными взглядами. Мне тогда показалось, что подрядились выполнить для него грязный заказ и всё никак не могли договориться о цене. Обычно отец не скупится, но и переплачивать не станет. И я вдруг понял: именно эти парни нужны мне.
– Зачем? – на лету перехватила Влада. Как почувствовала, что дальше будет интересно.
Балашов злобно усмехнулся. Правда, злился, понятное дело, не на Владу, а на себя. За те мысли, те действия, те слова. И за то решение «не сожалеть о случайных жертвах».
– Я не хотел тебя терять, – проронил он, но не заслужил и капли понимания. Как и много лет подряд, Владе его чувства оказались