Ведьма и виновный. Калисто Ла Фей
пелена. Я попыталась пошевелиться, но резкая боль пронзила ноги и позвоночник, словно воткнули нож и стали резать пополам. Меня завалило камнями.
Всё, что я хотела в этот момент, – это пить и выбраться отсюда живой.
– О боги, помогите мне, – прошептала я, но слова прозвучали едва слышно.
Я не могла понять, слышу ли я на самом деле странные звуки, словно кто-то кидал камни в стену, или это было плодом моего сознания. Земля дрожала каждые несколько секунд, в воздухе витала пыль. Стоял такой грохот, от которого становилось не по себе. Голова раскалывалась всё сильнее. Я отключилась.
Не знаю, сколько времени прошло, но очнулась я от голоса, полного тревоги и отчаяния. В лицо впились горячие ладони, настолько горячие, что мне казалось, будто приложили раскаленную кочергу. Я хотела закричать, но вместо этого только с трудом смогла выдавить нечто невнятное. Перед глазами всё ещё была пелена, но я уловила два ярких, сверкающих сапфира.
Ух ты, у меня галлюцинации… и какие красивые, – подумала я с отстранённым удивлением.
Пыль взвилась вверх резким потоком воздуха, послышался грохот падающих камней, и, самое главное, – давление на ноги исчезло. Я попыталась их подтянуть, но сразу же вскрикнула от пронзительной боли. Повернув голову, я увидела силуэт, едва различимый в клубах пыли.
И тут, словно из миража, передо мной появилось лицо, дьявольски красивое и одновременно испуганное. Это был Дион фон Эледан.
– Тише, Лисса, – его голос был мягким, но в нём звучала жёсткая решимость. – Сейчас я тебя вытащу из этой гробницы и поубиваю всех, кто отправил тебя сюда одну.
Ой… он назвал меня по имени, ещё и сокращённо! – пронеслось в голове, и меня внезапно охватило чувство странной радости. – Какой он тёплый… и красивый. А его глаза… они сияют, словно звёзды.
Не контролируя себя, я потянулась к его лицу, желая удостовериться, что всё это не сон. Дион фон Эледан распахнул глаза, словно поражённый моим движением, и мгновенно отпрянул, отпустив меня. Я выскользнула из его рук и стукнулась головой о камень. Боль была мгновенной и острой, но в тот момент перед темнотой я успела уловить одну обидную мысль:
Ах да… я же была без перчаток. Никто не захочет, чтобы к нему прикоснулась ведьма.
С этими мыслями я снова провалилась в темноту.
***
Когда я пришла в сознание, обнаружила себя в знакомой обстановке – в доме приютившей меня добродушной бабушки. Врач осматривал меня, и его слова звучали словно издалека:
– Вы были без сознания три дня. Настоящее чудо, что у вас нет переломов – лишь ушибы и небольшое сотрясение.
Это было странно, ведь я отчётливо помнила, как стены шахты обрушивались, как камни падали вокруг меня. Я была уверена, что мои кости треснули. Такую боль невозможно спутать ни с чем. Я определенно несколько раз ударилась головой, но на затылке и висках не оказалось ни шишек, ни царапин. Врач сказал, что своды шахты обвалились странным образом, по бокам, и меня задело только краем камнепада.
– Видимо, потому что