Развод. Я не приму вторую!. Мила Реброва
и не было.
Мне стало не по себе. Может я просто устал и накручиваю? Ну чего может ей не хватать?
Утро началось с тишины. Когда я спустился на кухню, Марьям уже была там. Она разливала чай и ставила на стол завтрак. Всё выглядело привычно, но в её движениях чувствовалась какая-то холодная отчуждённость.
Она даже не спросила, чего я хочу, как делала это всегда. Просто поставила передо мной тарелку с кашей.
– Ты рано встаёшь, – заметил я, пытаясь завести разговор.
– У меня много дел, – коротко ответила она, даже не взглянув на меня.
Я почувствовал раздражение. Она словно нарочно избегала меня.
– Мы вчера не закончили разговор, – сказал я, откладывая ложку.
– Мы всё сказали, – ответила она спокойно. – У тебя есть работа, у меня – дом.
– Не нужно снова начинать, – перебил я. – Я просто хочу понять. Тебе чего-то не хватает?
Она остановилась, повернулась ко мне, и её глаза встретились с моими.
– Ты правда хочешь знать?
Я молчал. Она редко так смотрела на меня – прямо, не отводя взгляда.
– Мне не хватает себя, – сказала она тихо. – Ты всегда думаешь, что всё вращается вокруг тебя. Но у меня тоже есть жизнь. Или должна быть.
Эти слова прозвучали, как удар. Я хотел ответить, но не успел. Она повернулась и вышла из кухни, оставив меня одного.
Весь день я не мог избавиться от странного ощущения. Марьям вела себя по-другому. Не так, как я привык.
Я вспомнил, как она ушла вчера, ничего не сказав. “По делам,” – её слова продолжали крутиться в голове. Какие ещё дела могут быть у неё?
Я взял телефон и написал ей:
“Что ты делаешь?”
Она ответила быстро:
“Дома. Убираю.”
Её сообщение не успокоило меня. Что, если она что-то скрывает? Эта мысль не давала покоя.
Когда я вернулся домой, Марьям снова была погружена в свои дела. Она готовила ужин, дети сидели за столом, болтая о чём-то своём.
Я сел за стол, пытаясь поймать её взгляд, но она словно нарочно избегала его.
– Как прошёл день? – спросил я.
– Обычно, – ответила она.
– О чём ты думала утром? – решил я пойти в лоб.
Она посмотрела на меня с лёгкой улыбкой.
– О том, что мне нужно больше думать о себе.
– Это значит, что ты будешь снова уходить из дома без предупреждения? – спросил я с упрёком.
Она пожала плечами.
– Адам, я не обязана объяснять, где я.
Я сжал кулаки. Её тон, её уверенность выводили меня из себя.
– Мы семья, – сказал я строго. – Ты должна думать о том, как твои поступки влияют на всех.
– А ты? – вдруг спросила она.
Её вопрос заставил меня замолчать.
– Ты думаешь, что твои поступки никак не влияют на меня? – продолжила она. – Всё, что ты делаешь, всё, что ты не замечаешь, – это разрушает нашу семью.
Я хотел возразить, но слова застряли в горле. Впервые за долгие годы она говорила то, что думала, и я не знал, как на это реагировать.
Поздно вечером я лежал в постели,