Плачь, Алиса. Евгений Анатольевич Орехов
ной их старого дома.
Алиса попыталась встать, чтобы поднять ту книгу и перечитать её в четвёртый раз, но, только опершись на ручки кресла, девушка сразу почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног. В этот момент её душа вздрогнула: «Нет! Только не снова! Не сейчас! Что теперь случится после этого?» Она упала на пол.
За то время, что она спала в самой что ни на есть неудобной позе, у неё затекли ноги. Обе и сразу, да так, словно их в жизни у неё не было. А может, это почвы под ногами не было в тот день, в ту минуту и именно для её ног?
Придя в себя после небольшого приступа паники, девушка стала тормошить свои ноги. Они никак не хотели откликаться! Алиса подумала о том, что было бы, если бы она всю жизнь жила без ног, в инвалидном кресле. Но отогнала от себя эти мысли, как и все другие «если бы», «как бы» и «вот было бы здорово». Девушка уставилась в потолок, который был монотонного, когда-то белого, а теперь серого цвета. На нём было много неровностей и следов от наложения разных слоёв штукатурки. Так она смотрела в потолок пару минут, стараясь при этом не моргать и не думать.
Тут обомлевшие ноги стали о себе напоминать крайне неприятным образом. Миллиарды холодных иголок пронзили их! Ей стало так больно, что она вскрикнула! Такой физической боли она не ощущала уже давно.
Ей рассказывали знакомые девочки из интерната, что есть такая баня, после которой надо бросаться в снег и растирать им своё голое тело. После этого всё существо до мозга костей охватывает приятное покалывание.
Она сильно удивилась: как можно девушке так насиловать собственное тело?!
«А ещё меня считают странной!» – возмутилась она.
– Нет – хватит думать! – приказала себе Алиса.
Девушка попыталась провести время с пользой. Она таки добралась до упавшей книги и продолжила перечитывать её, пусть даже лёжа на полу, пока ноги «не придут обратно».
Алиса старалась вспомнить, где она остановилась – на какой главе, абзаце, строчке, – но не могла этого припомнить. Потом вдруг поняла, что прочитала книгу до конца в третий раз вчера вечером и сразу уснула, даже не сходив перед сном в туалет, как она это делала всегда ещё с детских лет.
«Странно, что я вообще так заснула. Или я и не спала? – Она вспомнила, что видела какой-то странный и непонятный сон. – Это воспоминания вчерашнего? Да, наверно. А что вчера было? Так – встала удачнее, чем сегодня, хотела почистить зубы, умыться и позавтракать, но слишком увлеклась книгой. Потом визит к доктору Шортнеру. Мы с ним поговорили… Потому я так вымоталась! Ладно, встаю! А то пол холодный».
Она встала, чуть пошатываясь, положила поднятую книгу на тумбочку и направилась в соседнюю комнату.
Там располагались и ванная, и кухня. В одной комнате. В ней всегда отдавало сыростью. Там находились обеденный стол, столик с предметами личной гигиены, шкаф, в котором хранились продукты, газовая плита и сама ванна (к счастью, хоть с занавеской). Из-за всего этого бесполезного симбиоза у Алисы каждый день был как что-то с чем-то.
«Вот найти бы того придурка, который придумал такую планировку, и оторвать ему руки! Кто! Так! Строит! А может, он думал, что было бы интересно и даже приятно принимать душ и одновременно завтракать? Сколько бы времени можно было сэкономить? А если ещё у ванны и унитаз привинтить, так вообще можно было бы не выходить из этой проклятой комнаты! Вот так мир бы был! Представляю себе королеву, которая бы так жила. „Ваше Величество, к вам хочет посвататься король Франции!“ – сказал бы придворный. „Нет, не сейчас! Я не в самом удобном положении: ем, моюсь – и прекрасно обхожусь без Короля Франции, без Короля как такового и без мужчины вообще!“ А придворный ей: „Я так ему и передам, когда он обожрётся, отмокнет и кончит!“».
Девушка захихикала себе под нос, но тут же поймала себя на «если бы», «как бы» и «вот было бы здорово». Она на мгновение закрыла глаза, потом сразу открыла их и принялась вглядываться в стену кухни, которая была бледного болотного цвета. По мнению Алисы, это был самый удручающий цвет. Тот, кто её так выкрасил, должно быть… Опять «если бы», «как бы» и «вот было бы здорово».
– Хватит! – приказала она себе снова.
Алиса сразу подошла к зеркалу у раковины-рукомойника, в которой давно валялись одна немытая тарелка, вилка и нож, чтобы приглядеться к себе. Выглядела она не намного хуже, чем всегда, и не намного лучше, чем обычно. Решила, что можно чесануть расчёской по волосам – и пойдёт.
Ещё она твердо вознамерилась почистить зубы, так как во рту уже с утра был не самый приятный привкус. Алиса взяла щётку и принялась за чистку.
Хоть она временами и забывала ухаживать за собой, зубы у неё не были жёлтыми. Напротив – как ни странно, сохраняли вполне здоровый для Лондона бледно-белый цвет. Кожа лица и всего тела была упругой и чистой, уже без характерных для юности прыщей. Волосы практически никогда не атаковала перхоть. Девушка не использовала макияж и этим разительно положительно отличалась от прочих дам её и не только её возраста. Она была натурально красива. Даже, как говаривали у неё за спиной, слишком хорошенькой для всех своих странностей.
«Бабушка