Белые облака. Юказе Хару
характер сделали меня изгоем еще с младшей школы. Я не сопротивлялся. Мне даже так было удобно. Особо надо мной не издевались, но и не дружили. Я же спокойно читал книги и слушал музыку. Разглядывал фотографии на сайтах. Поэтому меня очень раздражали всегда активисты. Такие красивые девочки и мальчики в школе. Вечно улыбающиеся. Энтузиастичные. Пытающиеся и других втянуть в деятельность.
Я считал их сродни мыльным пузырям. За их бесконечной улыбкой я видел лицемерие. За активностью видел желание внимания, любви, славы. Внешнее, наносное мне было противно. А потому я защищался. И с годами сам не заметил, как выработал рефлекс. При виде таких людей включалась моя защита, и чтобы не раздражаться открыто, я просто грубел. Мог сказать что-то саркастическое или жёсткое. Ставя таким образом между нами стену, преграду.
И сейчас, глядя на развивающейся подол этой улыбчивой необычной девочки, я ощутил знакомый привкус защитного рефлекса. Внешне она слишком уж напоминала мне этих ненавистных девочек со школы.
Потому, когда она вернулась с глиняным кувшином и стаканами, я спросил с ноткой раздражения в голосе:
– Не молоды ли вы для жрицы?
Девочка непонимающе посмотрела на меня и пару раз хлопнула длинными ресницами.
– Не знаю. Деда умер. А больше тут и не было жрецов. Он обучал меня с рождения.
– Тебе лет восемь же…
– Двенадцать. Будете пирожок к напитку?
Она постоянно улыбалась и порхала, как бабочка, вокруг стола. Я вдохнул, выдохнул. Попытался сконцентрироваться на цели приезда. Жрица ребенок, надо же, до чего дожили. Во всех предыдущих храмах если и были священнослужители, то в преклонном возрасте. А тут, ребенок. Тогда мне было трудно это принять.
– Как вас зовут?
Девочка вырвала меня из задумчивости.
– Сидзюко.
– А меня Унгей. Унгей Хасу. Будем знакомы, Сидзюко!
Она так легко произнесла второе имя неизвестному мужчине, и меня сразу назвала без приставки. Внутри меня рос протест. Но я сдержался. Что-то в её облике меня сдержало. Её непосредственность не казалась искусственной.
– Через сколько я могу посмотреть храм?
– Через полтора часа.
– Хорошо.
– Вы можете мне помочь? Пока ожидаете встречи с богиней.
– Помочь?
– Да. Я чувствую, что один ягненок в беде. Но сомневаюсь, что мне хватит сил ему помочь. Пожалуйста, помогите.
– Х-хорошо.
Только и мог выдавить я, кусая прохладный арбуз. Ягненок, чувствует. Раздражительность изнутри только росла. Эта девочка играет со мной. Ребенок выдумывает игры. Сейчас я улыбаюсь и грущу, вспоминая, насколько мои выводы тогда были ошибочны. Но что же поделать, таким я был в свои девятнадцать. Не доверяющий чистоте. Даже не мог её разглядеть.
Унгей тем временем надела легкие сандалии. Все это время она была босиком. Я продолжал, как зачарованный смотреть за её перемещениями.
Спустя десять минут мы пошли в луга. Девочка шла быстро и очень уверенно. Я же не задавал лишних вопросов, хотя они, как рой пчел, жужжали в моей голове.
Спустя