Выстрел из темноты. Евгений Сухов
вытачивают снаряды. Малышни тоже не видать – часть из них эвакуировалась, а те, что остались, попрятались по домам после недавней бомбежки.
Большой Тишинский переулок Колокольцев не любил. Не потому, что пустынный, не оттого, что всегда полутемный, а сейчас, со светомаскировкой на окнах, он выглядел темнее вдвойне, а оттого, что отсюда в октябре сорок первого года старший сын, студент третьего курса мехмата МГУ, уходил на фронт. За прошедший год Яков был дважды ранен: один раз легко – пуля прострелила мягкие ткани предплечья, а вот второй раз тяжелее – осколок проник глубоко в бедро, едва не зацепив кровеносную артерию, и сейчас он находился на излечении в городе Горьком. В последнем письме, пришедшем неделю назад, Яша рассказал о том, что врач доволен результатом лечения, и, возможно, он даже не будет хромать, а значит, может рассчитывать на положительное решение медицинской комиссии, после которой будет проситься в свою часть, в которой успел провоевать немногим более года.
Колокольцев глубоко вздохнул. На излечении сын находился уже полтора месяца, а у него не нашлось времени, чтобы повидать его. Жене удалось съездить к Яше уже дважды.
За спиной послышались шаги. Повернувшись, Василий Павлович увидел, как к нему приближались трое парней. Посередине шел высокий скуластый парень, одетый в коричневое шерстяное пальто; на ногах – офицерские сапоги, собранные в гармошку. На шее небрежно болтался светлый атласный шарф, на широкий лоб съезжала меховая шапка. Лицо угрюмое и несвежее, на котором нагловато выделялись белки вытаращенных глаз. Двое других в коротких кожаных плащах и в серых кепках, надвинутых едва ли не на самые глаза; вот только внешне они отличались разительно: один был круглолицый, с заметно оттопыренными ушами, слегка прихрамывал, а другой – сухощавый, с заостренным лицом, чем-то неуловимо напоминал мелкого грызуна.
В подошедшей троице не было ничего опасного или настораживающего – обыкновенные парни, каковых даже в военную пору можно повстречать на улицах Москвы. Наверняка работают на каком-то оборонном предприятии и попали под бронь, ведь кто-то должен ковать победу даже за сотни километров от линии фронта. Возможно, парни догуливают последние свои денечки и уже вскорости будут отправлены на передовую.
В какой-то момент взгляд Василия Павловича встретился с глазами скуластого, смотревшего на него из-под шапки хищно и в упор. По телу прошел неприятный холодок. Перед ним был хищник, самый настоящий волчара, выследивший свою добычу и шедший на него для того, чтобы нанести ему острыми клыками смертельную рану.
Ни убежать, ни спрятаться. Кругом пусто и зловеще тихо. Не отыскать спасения во дворах переулка – нагонят. Может, все-таки договориться?
Троица вплотную подошла к Колокольцеву. Плечистый стоял напротив него, возвышаясь на полголовы. А парочка в серых кепках встала по бокам. Крепенько взяли.
– Что у тебя в портфеле? – негромко, но с какими-то непреклонными интонациями поинтересовался плечистый.
– Продукты, – спокойным голосом