Русский иностранец Владимир Даль. Евгений Никитин
отношения».
Поход на бриге «Феникс»
Обладая немецкой, от матери, аккуратностью и отцовским трудолюбием, Даль 1-й2 в корпусе учился хорошо. Менее чем через год обучения, 10 июля 1816 года, был произведен в гардемарины. Затем, 25 февраля 1819 года, – в унтер-офицеры. По окончании обучения, 3 марта 1819 года, стал мичманом.
Нельзя не сказать если не о самом важном, то, наверняка, о самом примечательном событии в жизни нашего героя во время его обучения в корпусе: о походе на бриге «Феникс» в мае – сентябре 1817 года. Для участия в этой кампании были отобраны 12 лучших гардемаринов, в том числе, Даль 1-й, Д. И. Завалишин, П. С. Нахимов. Руководил походом корпусный лейтенант, князь Сергей Александрович Ширинский-Шихматов. Капитаном «Феникса» был «лейтенант и кавалер» Павел Афанасьевич Дохторов. Всего команда брига состояла из 150 человек.
П. С. Нахимов
Каждому гардемарину поручено было вести журнал, в котором он должен был фиксировать свои действия во время похода.
«Дневной журнал» нашего героя – первое литературное произведение будущего писателя Казака Владимира Луганского (такая подпись будет стоять под большинством рассказов, очерков, повестей и сказок Даля) – сохранился. Приведем наиболее интересные отрывки из него.
Запись первая:
«Майя 21-го числа в понедельник.
Вчерашнего числа мы, т. е. 12 человек гардемарин, отправились из корпуса на 2-х катерах в Кронштадт, из коих на одном находилась вся наша поклажа, а на другом мы сами, под начальством г-на лейтенанта князя Шихматова. Вышедши из устья реки Невы на веслах, поставили паруса.
Проехавши несколько, меня стало тошнить. Я уснул и проснулся уже близь Кронштадта. Приближившись к бригу “Фениксу”, на коем назначено было нам быть, мы пристали к нему и взошли на оный. Высокие борты сего судна, возвышающиеся сверх шкафута, и мне показались весьма удивительны, хотя я и вообще мало военных судов видел. В скором времени нам показали назначенную для нас каюту, которая разделена на 12 полочек, на каждой из коих мы и положили тюфяки свои и прочую поклажу, и приуготовили всё, чтоб к вечеру лечь нам спать. Мы были приняты весьма хорошо г-м лейтенантом Мардарьем Васильевичем Милюковым. <…> Мардарий Васильевич обещал нам заниматься с нами практикою, сего дня он сделал начало; великая польза и выгоды для нас!»
Запись, сделанная через день:
«Сегодня поутру приезжал к нам на бриг г-н вице-адмирал и кавалер Фёдор Васильевич Моллер; он у каждого из нас спросил фамилию и, пожелавши нам всем счастливого пути, отправился на своем катере.
Вскоре после него был г-н контр-адмирал и кавалер Максим Петрович Коробка.
В 1-м часу привалил к нам катер от г-на министра военных морских сил и кавалера Ивана Ивановича де Траверзе. Урядник, находившийся на катере, подал Павлу Афанасьевичу [Дохторову] записку, в коей г-н министр требовал меня к себе на яхту “Торнео”. Я тотчас с позволением
Владимир.