Фрунзик Мкртчян. «Я так думаю…». Марк Цыбульский
гюмрийцы приходили в заводской клуб, заблаговременно запасаясь платками, чтобы от души нарыдаться над горькой участью героини.
Ленинакан. Церковь Аствацацин. Основана в XIX веке
Забавно, что в пьесе Ширванзаде роль платка Дездемоны играла родинка на груди героини, о которой знал (или, вернее, должен был знать) только ее законный супруг и повелитель – Рустам.
Рассчитывавший на взаимность Шушан друг ее детства – коварный Сейран предал девушку, рассказав Рустаму об этой интимной подробности. Разгневанный Рустам убивает свою жену. Делает это на свой кавказский лад – закалывает кинжалом.
Фрунзик в роли Рустама, тощий и большеносый юнец с наклеенными усами и бородой неестественного цвета, вероятно, представлял собой весьма забавное зрелище. Однако это никому и в голову не приходило. Простой народ – благодарный зритель. Затаив дыхание, зал с нетерпением ждал заключительного акта спектакля – его последнего аккорда.
Вот наконец и трагический финал! Рустам в ярости бросает Шушан на колени и хватается за рукоятку кинжала. Неверная жена должна умереть!
Но… тут осечка! Да еще какая! Бутафорский деревянный кинжал отсырел и никак не хочет вылезать из металлических ножен ни в какую!
Фрунзик делает одно натужное усилие, другое… И всё безуспешно. На него испуганно глядит растерянная героиня. Незапланированная пауза затягивается…
Друг Акоп за кулисами уже в третий раз выбивает тремоло на сиденье опрокинутого стула, нагнетая трагическую напряженность ситуации. Друзья хватаются за голову. Провал! И тут на ум Фрунзику приходит Шекспир. Он низко склоняется к Шушан и хриплым голосом задает ей сакраментальный вопрос:
– Где твоя родинка, несчастная! Покажи родинку, Шушан!
Ошарашенная актриса соображает не сразу, а потом трясущимися руками начинает расстегивать кофту. Фрунзик приседает, как будто пытаясь разглядеть родинку. Это позиция удобней, и наконец ему удается выдернуть кинжал из ножен. Зритель доволен – толпа почитателей на улице долго не расходится. Спектакль на этот раз как-то особенно тронул за душу. А в театре все ну просто умирают со смеху.
Кончилась война, и отца по амнистии выпустили из колонии. Он пришел в ужас, узнав, что его сын не только учится актерскому мастерству, но и принят в профессиональный театр. Но сделать уже ничего не смог – Фрунзик стал городской знаменитостью.
Альберт Мкртчян:
Однажды отец пришел к Фрунзику на спектакль. Увидев его в зале, Фрунзик так испугался, что чуть не провалил выступление. Ждал страшных последствий.
Домой отец вернулся в тот вечер очень поздно, когда все уже легли спать. В темноте он долго смотрел на Фрунзика, потом снял ботинки и лег у него в ногах – как преданная собака… Утром он сказал Фрунзику: «Молодец! Ты очень хорошо играл». С тех пор он стал гордиться успехами сына.
С 17 лет Фрунзик стал работать на профессиональной сцене Ленинаканского театра имени Мравяна, продолжая одновременно