Непридуманная жизнь. Мира Минд
выпить (неважно чего: самогона, пива или портвейна), Мозоля окончательно развозило и превращало в отдаленное подобие человека. Вот и сейчас зрелище было, мягко говоря, противное. Хотелось быстро пройти мимо, но, как всегда в таких случаях, быстро не получилось. Я смотрела на жалкие вихляния, не скрывая своего отвращения. Мне совсем не было страшно. Как бы парни ни выпендривались, я уже давно научилась справляться с ними, как с мелкой назойливой проблемой. К тому же в начале первого курса мне здорово в этом помогли. Один раз конкретно поставленные на место, они больше не решались переходить границы дозволенного при встрече со мной. Хорошо помня, что за чрезмерные проказы могут очень сильно схлопотать. Да и настроение у меня сейчас было прескверное. Так что бояться скорее надо было нахалам, а не мне.
– Ты смешон и жалок. Не дашь пройти – пришибу, как таракана. Тапком, – я говорила тихо и серьезно.
Мое лицо всё еще было бледным и грустным. Мозоль слегка отступил и перестал кривляться.
– Да ладно. Чё сразу тапком, Любах? Я же шутя. А ты сразу тапком. Ну чё ты? Хошь пивка? Мы сегодня с Серым гуляем! Нам пацаны с пятого жбан пива продали за рупь. Хошь? У нас еще осталось! Посидим, покурим, может, и станцуем, если захошь. А, Любах?
– В сторону отпрыгни! – я совсем не шутила и поддерживать его веселость не собиралась.
– Ладно, Мозоль, пропусти. Не лезь. Видишь, человек не в настроении. Доиграешься. Тебя Стрелец за малую из-под земли достанет и отпинает. Лучше не связывайся. Пойдем лучше к Томке со Светкой. Они картошку жарят. – Приятель взял товарища за локоть и оттащил в сторону, освобождая мне проход. Перекинув сумочку через плечо, я не спеша стала спускаться по лестнице.
– Ой, подумаешь. Прынцесса! Жалок я, видите ли! Да у меня таких, как ты, скоро тыща будет! Посмотрите на нее! Тапком! Нет, Серый, ты слыхал, она мне тап-ком угрожала! Нет, я что, похож на таракана? Зачем меня тапком? Я к ней по-хоро…
Я больше не слышала его причитаний, потому что друг утащил несчастного на третий этаж, откуда действительно аппетитно пахло жареной картошкой. Светка вполне прижилась у новых подружек. Они вместе кутили-мутили и не тужили. Я прошла в фойе первого этажа. На вахте по-прежнему несла службу Тамара Алексеевна. Она мирно посапывала в своем колоритном кресле, всё так же скрестив руки на животе. Хлопнула входная дверь, вошли двое студентов, подошли к стеллажу проверить почту. Бабуля встрепенулась, строго посмотрела на громыхнувших поверх очков и сердито сказала: «Нет вам ничего сегодня.
Чего в воскресенье смотреть? В воскресенье не носят у нас. Сколько раз говорить? Ниче не помнят. Олухи царя небеснага. Прости Господи».
– Ой, Любаша! Ты ж моя девонька! Ах ты ж моя куколка! Ну дай я на тебя посмотрю. Ох, какое у тебя платьице! Ну краса! Прям андел, прям андел! – баб Тома поменялась в лице, увидев меня, и тут же забыла об олухах, которых только что журила. Сняла очки, поправила гребень, заулыбалась и засияла от радости.
Я засмущалась от