Непридуманная жизнь. Мира Минд
чьей-то удачной шутке. У него была сдержанная улыбка, открытый лоб и прямые короткие каштановые волосы. Голос у Володи был тихий, даже успокаивающий. Он был старше всех остальных на пару-тройку лет. Но казалось, что минимум на пять. Владимир Мелехов уже заканчивал институт. Но заочно. Никто не знал, почему ему пришлось уйти с дневного да еще пойти работать. Лорик, Лариса, Ларек (как только не склоняли друзья-товарищи ее красивое имя) тоже была девушкой серьезной, как и ее избранник. В январе Ларисе исполнилось восемнадцать лет. На социологию пошла по зову сердца, искренне веря, что сможет изменить мир к лучшему. Впрочем, как и все мы, верующие в то же самое. Несмотря на крупную кость и 40-й размер обуви, в обычной жизни Лариса была очень чувствительна, ранима и нуждалась в постоянной опеке. Такой «взрослый» наставник, каким виделся ей Володя, был, конечно, для нее жизненно необходим. Она ловила каждое его слово. С благоговением смотрела на своего любимого, когда он делал что-то руками. А он всегда что-то делал. Чистил запеченную в костре картошку, добывал дрова и разводил огонь, вырезал из дерева фигурки, читал журнал «Наука и жизнь», чинил краны, менял сгоревшие лампочки и прочее, и прочее, и прочее. В общем, он всегда находил себе занятие, а Лорик всегда была рядом. Подавала отвертки, собирала стружки, светила фонариком и была неотделимой его тенью. Они вдвоем всегда были чем-то заняты. Казалось, что им вовсе никто не нужен. Но всякий раз, когда Галка с Серегой приглашали их на очередной сабантуй, Вовка и Лариса обязательно приходили. Они встречались уже год. И ни у кого не было сомнений в том, что они вместе навсегда.
Следующим участником нашей компании был Паша. Павел Луков. «До чего слезная фамилия! – думала я и смеялась про себя. – Вот же не повезет будущей жене. Хотя, может, она уговорит его взять свою девичью фамилию. Такое ведь тоже бывает. Если только невеста не окажется какой-нибудь Пупкиной-Шмупкиной… или Мышкиной… Ой, ну, разберутся как-нибудь. Какие только глупости не бродят в моей кудрявой голове. Пупкины-Шмупкины… Я-то тоже, знаете ли, далеко не графиня Шереметьева, а просто Люба Петровская».
Несмотря на «овощную» фамилию, Паша был… Аполлон. То есть не то чтобы он был лицом пригож, но любоваться, следуя позади него, было чем. Эти широченные плечи, на которых «вырастала» красивая длинная сильная шея, были не костлявыми и угловатыми, а просто великолепно спортивно раскачанными. Широкая спина плавно переходила в узкую талию, за которую держались красивые, круглые, подтянутые ягодицы. Ниже не меньшее эстетическое удовольствие доставляли рельефные бедра, которые поддерживались немного кривоватыми голенями. Но это уже не могло испортить общего впечатления от шедевра мужской красоты и силы. Пашка то и дело оглядывался на меня, ловил мой лукавый взгляд. Но в силу своей неискушенности и молодости совершенно не понимал, что в нем таилось. А таилось любование.
Да-да. Мне было неловко перед самой собой за такое бесстыдство, но только самую капельку…