Непридуманная жизнь. Мира Минд
видел позорного румянца на моих щеках. «Готова была сразу побежать, как только поманил? Где твоя гордость? Где чувство самосохранения? Нельзя же так сразу, в конце концов». Я ругала себя на чем свет стоит.
– Не переживай. Я не дам тебя в обиду. Даже если обидчиком станет мой друг, – Павел сидел рядом, смотрел на огонь и говорил очень тихо.
– Почему?
– Что «почему»?
– Почему не дашь?
– Потому что по-другому не умею. Я знаю Гордея много лет. Он не слишком сентиментален. И совсем не романтик.
– А ты романтик?
– Не совсем… Я будущий офицер. Потомственный офицер в пятом поколении. Все мужчины моего рода отдавали свою жизнь за родину, защищая близких и родных. Я не вижу для себя другой участи.
– И вы все – Луковы?!
– Да. А тебе не нравится наша фамилия?
– Ух ты! Вы уже фамилию обсуждаете? Кто победил? Петровские или Луковы? – Галка присела на корточки между нами. – Какие интересные у вас разговорчики! Можно мне послушать?
– Можно, конечно. Девушке можно всё в пределах ее воспитанности. – Павел в упор посмотрел на Галину. В его взгляде не было ни капли иронии. Улыбка сползла с лица обольстительницы, она с досадой откинула прядь волос со лба. Молча поднялась и с напускным весельем направилась в сторону сидевшего неподалеку Сергея. Галунов затачивал концы веток, чтобы каждый мог насадить на них кусочек сала, завернутого в бумагу, и поджарить на огне. Бумага сгорала не сразу, она пропитывалась жиром, который капал на заранее приготовленный ломтик хлеба. Когда от листочка оставался черный огарок, сальцо очищали от остатков, стаскивали с палочки на хлеб и отправляли в рот этот ароматный, сытный, походный бутерброд. Делалось это непосредственно перед тем, как в углях запечется картошка. Всё вместе выглядело аппетитно и получалось вкусно.
– Серенький, ты сделаешь для меня самый вкусный бутерброд? – Галя прижалась животом к спине Сергея, обняла его за шею и стала целовать в макушку. Волнистые волосы юной прелестницы окутали прохладной дымкой голову парня. Он бросил свое занятие, запрокинул голову навстречу своей нимфе и наслаждался ее легкими поцелуями в лоб, щеки и кончик носа.
– Конечно, любимая. Всё лучшее для тебя, – он закрыл глаза и расплылся в счастливой улыбке.
Галка откинула волосы на одну сторону и, не прерывая свое занятие, искоса посмотрела в нашу сторону. Мы молча смотрели на эту идиллию. Я восторженно наблюдала за ее кошачьей пластикой, какой-то невероятной внутренней свободой и думала, что Галюня совершенно счастлива.
– Мне показалось, что она обиделась на тебя, – тихо сказала я, продолжая наблюдать за парочкой, – а, похоже, вовсе нет.
– Она обиделась, и даже очень. Но виду не подала. А сейчас делает вид, что счастлива. Хотя на самом деле ей ужасно скучно с Серым. Она ищет кипения страстей и приключений. А Серега слишком правильный и хороший для такой особы, – Паша говорил, уже повернувшись спиной к голубкам. Он вытянул ноги, оперся на один локоть и медленно рисовал рожицы на песке.