Дожить до рассвета. Милана Абрамович
в этом роде, и, если «Лили» здесь считалось именем, я бы с удовольствием сменила настоящее. Рафаэль расценил улыбку как утвердительный ответ.
– Очаровательно. И еще кое-что. Ты здесь одна?
– Нас трое. А может и четверо, если тот дед еще не ушел.
– Да, но милиционер сказал, что нашел тебя одну на улице.
– И что?
– Просто немного странно, что ты не пошла домой. Что-то случилось?
– А мне некуда… то есть… – я замолчала, потянулась рукой ко рту, промахнулась, едва не ткнула пальцем в глаз, сжала кулак у груди, мысленно выдавая себе пощечины, и, не найдя другого ответа, пробормотала: – Как бы, дома тут нет. Ну, вообще он есть, но не мой, а хочется свой. И спать, – само вылетело у меня, – тоже хочется.
– Прости, что потревожили твой сон, но нам нужно срочно тебя забрать отсюда.
– Имеет смысл задавать вопросы «зачем» и «куда»?
– Смысла нет. Он мертв. Мы его убили.
– Азар.
– Ego sum paenitet, meus amor1, но у нас часики тикают, – тот постучал пальцем по линии запястья. – Выбора у тебя, как и у нас, кстати, тоже нет. Теперь, когда мы все в одной лодке, предлагаю плыть.
С этими словами он махнул в сторону двери, и та послушно открылась. Смысл упираться тоже слег под дулом уговоров, так что я отпустила ставшую почти родной стену и более-менее ровно дошла до выхода. Но стоило занести ногу над порогом, как земля резко уехала в сторону, и мир провалился в пустоту.
– Тише-тише, – Рафаэль подхватил меня под руки. – Здесь все выглядит немного странно, но мы упростили пространство как смогли.
И правда. Глазу стало гораздо привычнее. Границы материи размылись, цвета стали менее однозначными. Еще не родная пятимерная реальность, но что-то близкое. Где-то вдалеке или прямо над ухом раздавались неразборчивые фразы, гулко стучали невидимые молоточки, шуршал несуществующий ветер. И в то же время противно давила абсолютная мертвая тишина. Кромешная мгла то ослепляла, то мерцала мягким призрачным светом. В пространстве мы были не одни. По бокам, над и под нами словно в отражении сотен зеркал появлялись, проходили мимо и исчезали едва различимые фигуры. Одна из них оглянулась в нашу сторону, притормозила и выскочила из-под стекла. Пред нами предстал тощий парень с шевелюрой, цвет которой мог бы заинтересовать отряд пожарных. Часть лица почему-то смазалась, будто размокла под дождем.
– Аза-ар, – проскрежетал он, – явился не запылился. Привезли свежее мяско, я погляжу. Так и до герцога скоро дослужишься. Рафи будет тобой доволен. Да, Рафи?
Азар рванулся вперед и сгреб беднягу за шиворот.
– Еще раз так обратишься к нему и.
– Рыжий, давай не при детях, – попросил Рафаэль. – Лучше позови Гавриила. Нужно осмотреть девочку.
– Кого-кого? – спросил Рыжий, поглядев на него. – Ах, да, конечно! – он расплылся в невинном оскале и на выдохе протянул: – Куда уж мне обращаться к таким вершинам.
– Тебя к ним пнуть? – осведомился Азар.
– Не утруждайся. Позвал минуту назад. Идет уже.
– Отлично.