Хомут для Скарабея. Ольга Лозицкая
княгиня очаровательна? Интересно, почему ни Мэри, ни дядюшка и словом не обмолвились о своих гостях? – При этом Чарли так выразительно посмотрел на мать, что она едва справилась со сбившимся дыханием, однако, удержала нервы в руках и даже не изменилась в лице.
– Наверное, они хотели сделать тебе сюрприз. Лично я надеюсь, что ты не отправишься на « Святой Лоренс».
Что она делает! Сама своими руками отправляет его в это предприятие! Кто сможет объяснить ей – что происходит? Желание Чарли отправиться в поездку или ее желание сохранить добрые отношения с сыном заставляют поступать в разрез со своими убеждениями? Чарли сел в кресло, стоящее напротив матери и смотрел на неё изумлёнными тёмными, почти чёрными глазами.
« Как он похож на своего отца!» – Невольно подумалось матери, когда она совсем близко увидела правильные, резко очерченные черты лица сына.
– Откуда такая осведомлённость? Почему именно на « Святой Лоренс»? Не может быть, чтобы это было то самое судно! Это невероятно!
– Что значит – то самое судно?
– «Святая Лоренс» уже ходила в плавание к берегам Египта в начале восемнадцатого столетия. Для корабля это большой срок. Кстати, именно с «Лоренс» связана таинственная история, когда перевозили мумии для нашего музея.
– Это страшная история?
– Не столько страшная, сколько таинственная. Впрочем, те мумии были выброшены за борт для того, чтобы многодневная буря закончилась.
– И она закончилась?
– Представь себе – да.
– Чарли, ты не поедешь в эту экспедицию! Я мать, и я категорически запрещаю тебе ехать!
– Мама, я уже не ребёнок. Я взрослый, самостоятельный человек. И если эта поездка поможет в работе на учёную степень, я использую эту возможность. Тем более, что такой шанс выпадает раз в жизни.
Женщина вздохнула.
– Сынок, ты же много раз говорил о том, что в гробницы нельзя проникнуть, не рискуя жизнью! И ты хочешь, чтобы я позволила своему единственному сыну рисковать ради какой-то куклы, обмотанной ветхими тряпками?
– Во-первых, проклятия фараонов распространяются на расхитителей гробниц. У меня иная задача. Я еду не ради наживы, а ради познаний. Можно бродить по залам музея бесконечно долго. Можно сидеть в библиотеках, обложившись книгами, древними манускриптами и при этом ничего не почувствовать. Сидя за столом, нельзя прикоснуться к окаменелому песчанику, на котором остались следы босой ноги, или диковинного зверька. Нельзя писать работу, не прочувствовав беспощадной силы времени, которое не уничтожает, а закрепляет изображение. Мама, это поразительно!
Женщина отложила работу в сторону.
Чарли поднялся.
– Мне надо навестить дядюшку.
– Конечно надо, – в тоне женщины слышались саркастические нотки. – В своём нетерпении ты перещеголял отца.
Сын нежно поцеловал мать в щёку.
– Я же знаю, ты всё равно сделаешь по – своему, – обречённо вздохнула женщина.
****
Песчаная