Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 5. Александр Атрошенко
платьях собирались члены общества на радения. Священнодействие начиналось общей трапезой, затем происходило само радение под предводительством «кормщика», или «кормщицы» корабля, т.е. общины. Одна за другой пускались в быструю пляску пары, высоко подпрыгивая и подпевая; наиболее ревностные били себя палками и цепями. Пляска, в конце концов, превращалась в бешеный бег, а пение – в дикие выкрикивания припева: «Ой, Бог! ой Бог! ой Бог! – Ой, дух! ой, дух! ой, дух! – Накати, накати, накати! – Ой, ега, ой ега, ой ега!»21 Тут и наступал момент «духовной радости». Самые иступленные в полуобморочном состоянии падали на пол и начинали выкрикивать бессвязные слова. Это означало, что на них сошел дух, они говорят уже не от себя, а от духа «пророчествуют». Каждое слово «пророка» или «пророчицы» жадно ловилось присутствующими; слова запоминались и после сами собою складывались в песни. Эти песни запечатляли в себе то новое откровение, которое давал хлыстам их «дух». Радение заканчивалось также общей трапезой.
Откровения хлыстов по содержанию повторяет отчасти элементы христианской легенды и апокалиптики, отчасти мотива старой народной религии. Первые доминирует в легенде о том, как произошла община, и в представлениях о страшном суде, вторые – в представлениях о божестве и загробной жизни. «Духа святого» хлысты представляли себя в виде или красного солнышка, или ясного сокола, или соловья, поющего в сердце у батюшки. В представлениях о Саваофе и Христе эти тотемические переживания сменяются образами, навеянными социальной средой, которой должно было подчиниться крестьянство. На седьмом небе живет Саваоф, там у него дворец, и во дворце «кабинет», где «трепещут» его ангелы. Саваоф – царь, Христос – царский сын, у него смарагдовая корона, он полковник полковой, на седьмом небе у него и дворец, и грады, и «зелены сады». А при дворе у бога – канцелярия; сидят там ангелы и записывают имена хлыстов в «живую книгу». Богородица изображается в виде царицы-матушки. Как добрая богатая помещица, живет она в небесном тереме, где служит ей целые полки девические. Таково хлыстово небо; оно мало чем отличается от земли, небесные боги – те же земные боги, помыкающие крестьянином. Но когда действие божественной драмы переносится с неба на землю, местные русские мотивы уступают место евангельским, причем последние подвергаются своеобразной географической и хронологической переработке. Данила – Саваоф, бог – отец, у него сын Христос, это Иван Суслов, крестьянин Муромского уезда. Родился он от столетней богородицы, «девицы – красноличны» за 15 лет до того, как бог Саваоф сошел на Данилу. Когда ему исполнилось 30 лет «Саваоф» Данила Филиппович позвал Ивана и сделал его «живым богом – Христом». Так на земле появились «бог Саваоф», его «сын Христос» и родившая «Христа» «богородица». Согласно преданию «Христос» Иван Суслов ходил и проповедовал в сопровождении 12 апостолов. В конце концов, бояре его схватили и распяли в Москве, на Красной площади: на третий
Наш современник. 2009. №1. Москва. С. Куняев. Ты, жгучий отпрыск Аввакума… С. 31.