Ромка Санькин. Найти себя, отца и деда. Яна Куприта
силу, а если совсем надолго с домом расстанемся, то погибнем. И дерево высохнет.
– А как узнать, есть в лесу дриады или нет? – поинтересовался мальчик.
– Да просто. Вот потрогай эту сосну. Что чувствуешь?
Рома приложил ладони к стволу сосны:
– Теплая, упругая.
– А теперь эту сосну потрогай, – Ромка послушался, – Что чувствуешь?
– Такая же теплая и упругая, но слабые толчки ощущаются, будто пульс стучит.
– Ага. Все правильно. Первая сосна – просто сосна, а вторая – дриада, – пояснила Рябинка, – Вот так и узнать можешь. Надо только прислушаться.
***
Всю неделю Ромка каждый день наведывался к Рябинке. А что еще делать-то было? Егорка уехал в лагерь. Мальчишка с утра польет помидоры да огурцы и целый день свободен. Скучно одному. А с Рябинкой интересно. Много она знает. Многому уже научила. Сегодня мама работает в дневную смену, вернется домой поздно вечером. Совсем одиноко дома. Рома подхватил свой рюкзак и пошел к пещерке. Собственно, в пещерку можно было и не ходить, в любом месте получится открыть врата, научился еще пару дней назад. Просто внутренним взором он видит бледный зеленоватый контур врат и заходит в него, пустив перед собой, как ключик в замочную скважину, кусочек своей энергии. Но вчера кроме зеленого контура Рома увидел еще один – синий. И сегодня он решил войти в новые врата, на разведку. Что там? Всю ночь об этом мечтал. В мире у Рябинки хорошо было ловить рыбу, но уже не интересно, слишком быстро клюет. Не успеет закинуть крючок, как, глядь – рыба попалась. Мама уже причитает: «Хватит рыбу носить, надоело». И впрямь, надоело. Уха, рыба жареная, котлеты рыбные, рыба тушенная с овощами, рыба тушенная в сливочном соусе… пироги и те с рыбой. Приелось. Мама рыбу уже соседям раздает, не пропадать же добру. Так что сегодня без рыбалки. Не заходя в пещерку, Ромка шагнул в синий контур врат.
Тяжелые грозовые тучи затянули небо до самого горизонта. Казалось, что лишь верхушки исполинских матерых деревьев держали тучи от падения на землю. Слева и за спиной деревьев не было, там простиралось насколько хватало глаз болото. Впрочем, в предгрозовом сумраке видно было недалече, зато звуки раздавались громко. Кваканье многочисленных лягушек, протяжный вздох потревоженной трясины и безразличная перекличка кукушек затихали под приближающимися вспышками молний и раскатами грома. «Спасайся, кто может!» – завопил Ромка и бросился бежать к приземистой избушке под сенью громадных деревьев.
– Есть, кто дома? – заорал он, колотя со всей силы в хлипкую дощатую дверь.
– Нет никого, – ответил за спиной густой мужской бас, – Но ты все равно заходи.
Ромка оглянулся и съежился от страха. Перед ним стоял мужик внушительных габаритов, под два метра ростом и косой саженью в плечах. Длинная русая борода перевязана под самым подбородком черным шнурком от ботинка, а острый взгляд синих глаз из-под длинных ресниц, казалось, прожигал насквозь.
– Да не боись, –