Мир сошёл с ума. Опять?! – 1. Игорь Сотников
и не к кому бы то другому. Что возможно, а возможно нет выяснится по степени её углубления в модуляцию своих мыслей.
– А теперь предлагаю сыграть в одну интересную игру, под названием «Правда или действие». – Подловив всех вокруг людей на разговорной паузе, Прасковья закидывает эту наживку для расслабленного и скучающего разума людей. И они однозначно и ожидаемо Прасковьей реагируют на самую действенную наживку в виде любопытства и желания подёргать свои нервы.
– И что это за игра? – немедленно задаётся риторическим вопросом, честно, если сказать, а так только теперь и будет говорится Прасковьей, то слишком гиперактивный и выскочка Френсис Факт Феррари, у кого и имя не настоящее, а есть факт его подражания кому-то более основательному и блестящему (во как уже попёрло Прасковью на честность и откровенность), а вот кто он по недельному шаблону для Прасковьи, то это достаточно интересный вопрос (уж точно не Понедельник и не…Да хрен знает он кто! Неужто Четверг?! Почти как по Честертону). И тут же он сам и даёт ответ на этот вопрос в своей умозаключительной манере, исключающей другие варианты осмысления того, что есть и все тут видят.
– Не та ли самая игра из кино, которая при любом варианте выбора приводит к аннигиляции игрока? – И вот что поделать с этим Френсисом, сразу для всех тут навязавшим свои выводы.
И только одна Прасковья может оспорить Френсиса. И не только потому, что она с моделировала всю эту ситуацию и сама сделала этого игровое предложение, а хотя бы потому, что она самая язвительная и изобретательная на твою выволочку из всей компании стерва. А вот эта честность Прасковьи по отношению к самой себе ставит её, не то чтобы в неловкое положение перед самой собой, а в непонятную для её рассудка растерянность. – И что, мне этому открытию радоваться или как?! – уже в который раз за это короткое время задалась к себе вопросом Прасковья, и тяжело вздохнула в качестве ответа на этот свой вопрос, догадываясь, как ей теперь будет сложно уживаться с этим новым для себя открывшимся качеством души.
– Намекаешь на фатальность человеческого выбора. Где он по своей сути не делает выбор, а он выбирает для себя лишь свой путь, ведущий к той самой цели, которую для него наметила его судьба? – если честно, но в другой уже степени значения, то Прасковья приструнила норов Френсиса изящно и для него вполне достойно. И Френсису только и остаётся, как согласиться с таким глубокомысленным выводом Прасковьи насчёт своих умственных качеств и способностей.
– Я же хочу внести небольшие правки в эту игру, – может пора бы и нам показать судьбе, что мы не только пешки в её играх с нами, – сменив мысленную нагрузку на каждое из этих предложений. Где предполагаемая убийственность правды не ставит нас в зависимость от неё, а только мы её определяем. Ну а действие, это всегда есть следствие этой всеми ожидаемой правды, ради озвучивания которой и затевалась вся эта игра судьбой. Итогом которой должна стать правда нашей жизни – мы против тебя уже не