Пират. Владимир Александрович Сединкин
опять опрашивать будут», – подумал я направляясь к входной двери и борясь с желанием упасть на кровать и накрыть голову подушкой. Сколько можно?
* * *
Поставив электронную подпись под документом, я повернулся к Елагину, который стоя ко мне спиной что-то разглядывал в окно.
– Закончил? – богатырского телосложения особист плавно повернулся к столу.
– Так точно, господин штабс-капитан.
– Скоро поручик ты тоже будешь штабс-капитаном, – произнёс комитетчик, пробежавшись взглядом по экрану планшета. – Вопрос уже решённый.
– Не знал.
– Вроде всё хорошо, – убрав компьютер в маленький дипломат Елагин спрятал руки в карманы и склонился надо мной. – Теперь знаешь. Кстати, всё хотел спросить, Виталий Константинович, как у вас самочувствие?
– Хорошо, – соскочил со стула я. – Готов к службе!
Странно посмотрев на меня, штабс-капитан, опустив свою лапищу на моё плечо усадил меня на место.
– Хоть мне-то не ври. Воропаев говорит шесть рёбер сломано, ключица треснула, сотряс, гематомы по всему телу…
– Да всё нормально, господин…
– Во-первых, не перебивай меня, – снова жёстко поставил меня на место особист заслонив собой свет из окна. – А во-вторых, набирайся сил. Тебе хотят целую роту доверить. Пока сто двадцать пять человек. Будешь их учить также как свой взвод. Справишься – цветы и награды. Не справишься – поставят замом к более опытному командиру. Рота будет экспериментальная. Что это значит не знаю, извини.
От слов Елагина меня вдруг прошиб пот. Ничего себе ответственность! Сотня с лишним бойцов, это не шутки.
– Дадут тебе конечно опытных офицеров в помощь. Прапорщика твоего на учёбу отправят на Жуков, чтобы до секунд-поручика поднять, парочку ефрейторов тоже. Сам выберешь кого, – продолжал удивлять меня штабс-капитан, накидывая на плечи чёрный кожаный плащ. – Тебя кстати, тоже.
– Что тоже? – сглотнул я и вытер потные ладони о сидение стула.
– На учёбу, – рассмеялся Елагин, взявшись за дверную ручку. – Чтобы освежить знания.
Уже переступив через порог, комитетчик обернулся и скривив тонкие губы, будто попробовав что-то горькое, спросил:
– Вспомнил что-то насчёт Холмогорска?
– Извините, господин штабс-капитан, к сожалению, нет.
– Вспоминай. Что-то определённо есть.
* * *
Мама улыбалась широкой улыбкой во всю поедая меня глазами с экрана.
– Как ты сынок?
– Очень хорошо. А ты?
– Тоже. Вот сижу чай пью с тортом. Мальчиков моих со мной нет, так что обхожусь собственными силами.
Некстати под рёбрами укололо, и я даже вздрогнул. Слава богу мама ничего не заметила.
– Как твои цветы? Розы?
В последние пять лет, уйдя на пенсию, полковник Корсакова Софья Немировна вдруг стала увлекаться садоводством чего раньше за ней не наблюдалось. Делала она это мне кажется назло отцу, который почему-то терпеть не мог живые цветы.
– Да что