Плохие мечты. Адиль Натик Гаджиев
из Вены. Мой отец немец, но я родилась здесь, в Австрии.
Она рассказывала, что в детстве мечтала стать художником. Её отец, строгий и требовательный, всегда говорил, что искусство – это пустая трата времени.
– Если хочешь чего-то добиться, стань юристом, как я, – говорил он.
Лариса часто уединялась в своей комнате, рисуя, пока отец не стучал в дверь. Она оставила свою мечту, поступила в университет, но в глубине души всегда верила, что однажды всё изменится.
Перед началом игры Лариса сидела на кухне, глядя на пейзаж за окном. Она думала о своей первой любви, о том, как они мечтали вместе открыть студию. Но мечты разбились о суровую реальность.
– Я хочу шанс. Один шанс, чтобы изменить свою жизнь, – произнесла она, словно обращаясь к кому-то невидимому.
Я немного удивился и, не углубляясь в детали, повернулся к Энтони:
– А вы?
Энтони:
– Чикаго.
– Тот самый Чикаго в Америке? – переспросил я с улыбкой.
– Именно.
– Я из Баку, Азербайджан, – добавил я. – Здесь явно что-то странное…
Лариса посмотрела на меня с интересом:
– Что именно?
Я прикусил палец, словно обдумывая, и вдруг резко спросил:
– Откуда вы оба так хорошо знаете азербайджанский? Причём говорите абсолютно чисто, без акцента!
Они удивлённо переглянулись и рассмеялись.
Лариса:
– Мы не знаем азербайджанский!
Энтони:
– Мне 75 лет, и за всю жизнь я выучил только два языка – английский и испанский. Правда, мог бы изучить больше, – добавил он с улыбкой.
Лариса:
– Я знаю немецкий, английский, французский и немного китайский.
Я рассмеялся:
– Ну вот, а вы мне хотите сказать, что мы в одной команде!
Они оба отрицательно покачали головами.
Лариса:
– А почему ты так решил? – спросила она, внезапно изменив выражение лица. Её улыбка пропала, взгляд стал подозрительным. Она встала из-за стола и спросила, глядя прямо на меня:
– А ты откуда так чисто говоришь на немецком?
Я спокойно посмотрел ей в глаза и тихо сказал:
– Мы не знаем.
Энтони:
– Я тоже не знаю. Но одно могу сказать наверняка: вы, молодёжь, прекрасно владеете английским. Это же язык, который сегодня знает 90% мира. Хороший язык, удобный.
Лариса нервно села обратно и, тяжело дыша, произнесла:
– Я вам больше не верю. Среди нас предатель!
Энтони недоуменно оглядел нас и произнёс:
– Похоже, только я и этот пёс ничего не понимаем. Почему ты так решила, Лариса? Что-то произошло?
Она молча кусала ногти, не поднимая глаз.
Я решил объяснить:
– Энтони, здесь есть одна странность. Я совершенно не знаю немецкий. Немного английский – да, но точно не так хорошо, как ты думаешь. А вы оба, насколько я понимаю, не знаете азербайджанского.
Энтони:
– И?
Я